Искупление злодейки

Может, получится хотя бы сегодня?

– Посмотри на меня, – приказывает чудовище.

“Нет! Не буду подчиняться! Не подниму головы!” – думаю я. Но его голос – глубокий, рычащий, властный – лишает воли, подчиняет. Он будто забирается в самую душу, царапает, стискивает, шарит в ней и находит потайные верёвочки. А затем резко дёргает за них, превращая меня в послушную куклу.

Против собственной воли я мучительно поднимаю взгляд. И вздрагиваю, когда встречаюсь с ледяными глазами арх‑Дейвара.

Чудовище смотрит на меня сверху вниз. Чёрный зрачок стянулся в крохотную точку, в радужке бушует дикая синева. Во взгляде читается презрение, словно он смотрит на гадкое насекомое.

Я и правда выгляжу жалко. Тощая, замызганная, босая, в лохмотьях, что остались от одеяния служительницы. Измазанная сажей так, что даже золото волос потускнело до свинцовой серости.

– А, это ты, – слова режут меня, будто клинок палача. – Как там тебя… Элиза? Крыса, что кормила меня гнилью. Если вылижешь мои сапоги, то сможешь прожить до рассвета.

Его слова сочатся ядом, точно он не барс, а змея..

И так каждый раз!

Я никогда не носила ему никакой гнили. Я вообще его не знаю! Но в этом сне, мы, очевидно, знакомы.

Холодный пот стекает по спине. Сердце мечется пойманной в силки птицей. Тело сковывает страх – древний, инстинктивный – такой испытывает кролик за секунду до того, как на нем сомкнуться волчьи зубы.

Дрожа, я смотрю на красивое жестокое лицо, в безжалостные синие глаза. В них нет сострадания: лишь эхо равнодушия к моей судьбе.

– Что ж, – холодно говорит он. – Как хочешь. – И поднимает меч.

Его движения – воплощенная неизбежность.

Я зажмуриваюсь. Липкий смоляной страх тёмной волной накрывает сознание.

Раздаётся свист. Холодная сталь рассекает мою шею. Безумно дробившее сердце вдруг захлёбывается стуком. И всё исчезает.

Я вскрикиваю и сажусь в постели, хватаясь за шею. Сердце дико бьётся о грудную клетку. Я судорожно глотаю воздух и прячу лицо в ладонях. Мои плечи дрожат.

Это был сон. Лишь сон. Снова и снова. Каждый день…

Святая бездна…

 

Глава 1

 

Тем временем где‑то в храме

 

На границе волчьей империи Руанд, неподалёку от морозной пустоши между непроходимыми ледяными скалами, стоит неприступный замок – это храм святой целительницы Ньяры – обитель чистоты. Последний оплот для раненых солдат, несущих службу на неспокойной границе. Пристанище тех, кто ищет искупления для грешной души.

Острые серые зубцы башен тянутся вверх, задевая облака. Стены покрыты толстыми наростами льда, напоминающими чешую древних драконов.

Ещё раннее утро, но у ворот обители уже царит суета.

Мелькают зелёные, чёрные, белые мантии – это служительницы таскают воду, кто‑то помогает раненым солдатам слезть с высокой телеги, а кто‑то чистит от снега подъезд во внутренний двор, чтобы лошади не увязали в сугробах.

Зимнее солнце ныряет за облака, а потом выскальзывает вновь. Проникает в обитель через окна. Наполняет мрачные коридоры светом, выхватывая из сумрака две фигуры, прижавшиеся друг к другу в тесной нише.

– Тише‑тише, ах… Ян… – шепчет служительница Фаира, вздрагивая от ласки сильных мужских рук, одна из которых ритмично двигается под её юбкой, а вторая сжимает девичью грудь прямо поверх блузки.

Тёмные локоны девушки бесстыдно выбились из строгого пучка и налипли на взмокший от страсти лоб. Зелёные глаза подёрнуты пеленой удовольствия.

– Ты такая сладкая, – жарко выдыхает темноволосый мужчина, увлечённо целуя девичью шею. Сам он одет только по пояс, рельефный торс перехватывают свежие бинты. Он оборотень‑волк и выше девушки на целую голову, и она выглядит совсем хрупкой на его фоне.

– Янтар… – тревожно бормочет молодая служительница Ньяры, ярко откликаясь на поцелуи. Закусив губу, она выглядывает из‑за широкого плеча мужчины и обеспокоенно осматривает коридор.

– Не волнуйся, – рычит оборотень, касаясь её мочки удлинившимися звериными клыками, – здесь никого нет… Кроме одной хорошенькой и очень развратной служительницы, конечно.

– И голодного волка, – хихикает Фаира, а потом вздыхает, когда мужчина начинает страстно и безумно приятно прикусывать её покрытую мурашками шею. – Ах… м‑м… П‑пойдём лучше на склад, Ян. Если кто‑то заметит…

– То ему не поздоровится. Все знают, что отбирать добычу волка – себе дороже.

– Ну да, как же, – её слова дрожат от смеха, который она плохо скрывает. Янтар хитро сверкает золотистыми глазами и вдруг опускается на колени, ныряя под длинный подол строгой синей юбки.

– Ахах, не надо! – взвизгивает благочестивая служительница, а потом запрокидывает голову так, что ударяется затылком о стену, и тяжело выдыхает протяжный стон, полный удовольствия. – Ян… Ты сумасшедший.

Фаира прикрывает глаза, но какое‑то странное беспокойство царапает её душу, не давая расслабиться. На всякий случай она снова оглядывается по сторонам.

И вздрагивает от вспышки страха.

В нескольких шагах от неё в коридоре стоит призрак!

У призрака тонкая, почти прозрачная фигура, одеяние спускается до самого пола, в руке зажат меч. На белом лице зияют тёмные провалы глаз… которые будто вытягивают душу.

У Фаиры холодеют пальцы рук, она судорожно хватается ими за плечи Яна, будто желая ощутить что‑то реальное. И лишь спустя миг девушка с облегчением понимает – никакое это не приведение, а местная безумица по имени Элиза. И глаза у неё не чёрные, а вполне себе голубые, просто тени так легли. А в руках Элиза держит обыкновенную швабру… а вовсе не меч, как померещилось вначале.

– Ян! – шипит Фаира, толкая рукой наугад.

– Что случилось? – Ян выныривает из‑под юбки и утирая влажные губы.

– Она случилась! – раздражённо и чуточку капризно жалуется Фаира, показывая на девушку, застывшую в коридоре.

– Что вы делаете? – голос безумицы‑Элизы прокатывается неожиданно гулким эхом под сводчатыми потолками.

Она делает шаг, и поток белого света из окна освещает её молодое лицо с большими голубыми глазами в обрамлении пушистых ресниц. Золотые локоны убраны в строгий пучок, но несколько прядей вдоль лица придают ей вид невинного ангелочка. Ореол света окружает её голову. Пухлые яркие губы довершают образ.