Из ледяного плена

До конца рабочего дня Зубов ломал голову, как при разговоре с Волковым перейти от Малевича к камням? По легенде, его же интересовала именно картина. Да и Дорошин просил выяснить именно о ней. Никакие бриллианты с изумрудами его не интересовали. Зато сыщицкий азарт Зубова в гораздо большей степени подогревался именно вторым объявлением. Он и сам не понимал почему. В конце концов, в бриллиантах и изумрудах он разбирался так же слабо, как и в живописи. Никак не разбирался, если быть точным.

О результатах своих изысканий Зубов сообщил Дорошину скупо и четко, уточнив, идти ли ему на назначенную встречу. Для себя он решил, что пойдет в любом случае, потому что любопытные объявления, данные господином Волковым, будоражили его, не давали покоя, царапали изнутри. Но Дорошин идею с визитом принял благосклонно и даже с благодарностью, подробно проинструктировав Алексея, как себя вести во время осмотра картины и что спрашивать.

До назначенного времени оставалось четыре часа, когда в кабинете появился Костя Мазаев. Выглядел он уставшим, но довольным.

– Раздобыл что‑нибудь? – проницательно спросил у него Зубов.

– И да и нет. В близлежащих домах никто нашего потерпевшего не опознал. Я заглянул в управляющую компанию, на всякий случай, некоторых своих жильцов они же знают, особенно таких…

Костя замялся, подбирая нужное слово.

– Неблагонадежных, – кивнул Зубов. – Наш повешенный выглядит как человек, у которого вполне себе могут быть долги по квартплате.

– Вот и я так решил. Но нет, в УК он не на карандаше, как говорится.

– Но ты все‑таки что‑то нашел. Иначе бы не сиял как медный пятак.

– Нашел, – торжествующе улыбнулся Костя. – Я дождался, пока у младших школьников уроки закончатся. Рассудил, что их родители забирать со всей округи придут. Ну и бабушки с дедушками. А родителей же сейчас внутрь школы не пускают, они на улице ждут, вот я и подошел за пятнадцать минут до конца последнего урока.

Зубов подался вперед, чувствуя, что начинается самое интересное.

– И?

– И одна из бабушек, которая внука ждала, сказала, что видела похожего мужчину, приходящего в их дом. Но не живущего в нем, а именно приходящего. Видимо, в гости. Но достаточно часто.

– И какой же это дом? – Зубов улыбнулся, потому что смотреть на довольного результатами своей работы Костю без улыбки невозможно.

Услышав знакомый адрес в переулке Бойцова, Зубов даже не удивился. Почему‑то он с самого утра был готов к такому повороту событий. Тот зудящий интерес, который вызвало у него поручение Дорошина, не мог быть случайным. Это работала интуиция, качество, хорошо знакомое каждому сыщику. Если он настоящий сыщик, конечно.

– В общем, сейчас доложусь Нелюдимову, чтобы тот лишнее не орал, и можно идти с обходом в этот дом. Искать квартиру, в которую ходил потерпевший. Так и определим его личность.

– Ты погоди, – остудил пыл Мазаева Зубов. – То есть Никодимову доложиться, конечно, надо, а вот соваться в тот дом пока не следует. Давай сначала убедимся, что убиенный сам на ограде повесился. А то если выяснится, что ему помогли, то тот человек, к которому он регулярно наведывался в дом на Бойцова, из свидетеля может превратиться в подозреваемого. И тогда наша задача его не спугнуть.

– Так это ждать надо. – В голосе Кости прозвучало разочарование. – Судебно‑медицинскую экспертизу назначают не раньше чем через двенадцать часов после смерти. А наш покойник, по словам Ниночки, отошел в мир иной в районе четырех часов утра. Так что двенадцать часов только‑только истекли. Труп неопознанный, такие в работу берут в последнюю очередь. А в морге тоже люди трудятся, они домой хотят. Так что звонить экспертам стоит не раньше завтрашнего утра. Про официальный акт вскрытия я даже и не говорю.

– Костя, терпение – качество, полезное для сыщика. Так что ты его тренируй, – назидательно сказал Зубов. – Завтра так завтра. Но у меня для тебя есть хорошая новость. Я сегодня вечером иду в этот самый дом. Официально ничего выяснить не смогу, потому что иду туда «под прикрытием», что ли. Но покручусь и на окрестности посмотрю.

– А вы туда по этому делу идете? – В голосе Кости теперь звучала профессиональная ревность. – Вы тоже вышли на этот адрес в связи с нашим покойником? Как?

– Нет, я иду туда по совсем другому делу, – успокоил его Зубов. – Точнее, это вообще не дело. Просто старый приятель попросил об одолжении. Мне нужно там переговорить с одним человеком.

– А вдруг он нашего покойника знает?

– Вряд ли, – покачал головой Зубов. – Мой визави – в прошлом оперный певец и весьма небедный человек, владеющий ценными живописными полотнами. К нему такая голытьба ходить в гости не может.

– Ну, может – не может, это бабушка надвое сказала, – разумно возразил Костя. – У нашего оборванца откуда‑то взялся «Макаллан» стоимостью в среднемесячную зарплату… И взять он его мог только у кого‑то состоятельного. Оперный певец вполне подходит.

– Думаю, что этот певец – не единственный состоятельный человек в доме. Но я обещаю, что буду держать ухо востро. И если что‑то выясню, сразу тебе позвоню. А пока иди к Никодимову. Кстати, ему о моем визите в дом на Бойцова говорить не обязательно. Это дело частное. Никодимову без надобности.

Ровно в девятнадцать часов Алексей Зубов стоял перед старинной, еще двухстворчатой дверью в нужную ему квартиру на четвертом этаже. Повторив в уме обговоренную с Дорошиным легенду, он нажал на кнопку звонка и прислушался к раздавшейся внутри мелодичной трели.

Затем послышались шаги, быстрые и какие‑то легкие, что ли. По крайней мере, они вряд ли могли принадлежать шестидесятишестилетнему хозяину квартиры. Дверь распахнулась, и Зубов поздравил себя с тем, что не ошибся. На пороге стояло юное создание с небольшим колечком в носу и сотней косичек, собранных в высокий хвост на макушке. Девушка.

– Здравствуйте, – провозгласило создание, – вы к дяде Саве?

– Я к Савелию Игнатьевичу Волкову, – откашлявшись, сообщил Зубов. – Мы с ним договаривались о встрече.

– Да? – Девушка, казалось, удивилась. – Тогда проходите, пожалуйста. Дяди Савы нет дома. Но если вы говорите, что он назначил вам встречу, значит, он вот‑вот придет. Дядя Сава ужасно пунктуальный.

Немного подумав, Зубов шагнул через порог. То, что хозяина квартиры нет дома, еще и лучше. Будет время немного осмотреться.

Прихожая оказалась длинным, уходящим вглубь квартиры коридором, не выглядевшим тесным благодаря высоким потолкам и светлым с тиснением обоям. Ремонт здесь был не совсем свежим, но сделанным относительно недавно, не больше пяти лет назад, и весьма дорогим.

На стенах Зубов увидел развешанные картины, а на тумбочке, отделявшей зону собственно прихожей от той части коридора, что вела в комнаты, стояла красивая и видно, что очень дорогая ваза. Да, господин Волков явно не бедствовал.

– Снимайте обувь и проходите, – скомандовала девица. – Вам куда удобнее? На кухню или в гостиную?

– А вам?

– Да мне без разницы. – Девица с колечком в носу независимо повела плечиком. – Если на кухню, то могу вам чаю предложить.