Избранница темного короля
– Женщины… – пробормотал Ауз под нос, но тут же смутился, словно осознав, что сказал это вслух.
Ну, он в принципе не ценил в женщинах ум и не признавал их за равных. Отец… Он редко бывал у короля, а тот без нужды не давил на своих вассалов, пока те знали свое место. Король сосредоточил власть, деньги и знания в своей резиденции, но его величеству нужны были пастухи, которые следили бы за его овцами в королевстве.
На Земле ему психиатр, несомненно, поставил бы не один интересный диагноз. Травмы детства, сложная жизнь. А здесь… Он просто хороший правитель. К тому же сильный темный маг.
Что еще интересно – наш материк был соединен с другим перешейком, который находился на землях отца, а также мостом с еще одним материком на противоположной стороне континента. Это давало двум вассалам особое положение среди остальных. Они были богаче и контролировали торговые артерии королевства.
– Нам пора, – встала я из‑за стола. – Сегодня у нас знакомство с потусторонними силами.
И направилась в свою комнату – мне требовалось переодеться в более удобную одежду.
* * *
Женщинам в этом мире, будь они одарены магией или другими познаниями, не возбранялось работать. По крайней мере, в нашем королевстве. Его величество славился практичностью – зачем отказываться от талантов, если они приносят пользу? Но высокородные дамы редко снисходили до службы за жалкие монеты. Это считалось унизительным, почти постыдным. А вот для более бедного, но одаренного населения это был выход – можно сказать, социальный лифт.
Кто‑то учился ремеслу или магии долго, кто‑то – не очень. Шаманизм на самом деле был не очень сложным даром. Тридцать четыре ритуала для связи с потусторонним миром, одиннадцать – для уничтожения незваных духов, девять – чтобы обезвредить чужое колдовство и семь – для снятия проклятий. Из них по‑настоящему сложных было не больше шести. Тех, что требовали долгой подготовки и риска. Остальные можно было провести за полчаса, если знать порядок действий.
Но «просто» не значит «неинтересно».
Каждый ритуал, даже самый элементарный, завораживал. Дрожащее пламя свечей, выписывающее таинственные узоры в воздухе. Шепот духов, проникающий прямо в душу, будто ледяные пальцы пробегают по позвоночнику. Мурашки, холодный пот на спине, странная слабость в коленях после особенно удачного обряда… Это было волшебство в его чистом виде – грубое, неотшлифованное, но живое.
И мне хотелось больше. Больше знаний, больше практики, больше этой странной близости с тем, что в этом мире называлось магией. Но на это не было времени. Да и незачем, если я собираюсь вернуться домой.
А еще у шаманов был один неоспоримый плюс, который выгодно выделял их среди остальных магов.
Обычные люди в этом мире редко жили более ста двадцати лет. Маги, если не погибали не своей смертью, часто обращались к лекарям, дотягивали и до ста пятидесяти – в зависимости от силы дара и того, насколько бережно обращались со своей энергией.
А шаманы жили дольше двухсот.
Иногда – гораздо дольше.
Мы умели договариваться с духами, выторговывать у них время, здоровье, силу. Если, конечно, не забывали платить по счетам. С доступом к хорошим лекарям и хоть каплей дисциплины перспективы были… заманчивые.
Но что самое интересное, мы могли продлевать жизнь своим супругам.
Правда, только если проходили полный обряд единения – сливали магические потоки, связывали души. Крайне редко в этом мире делали подобное. Вот, например, мой отец. Оба его брака были светскими, без единого ритуала.
Потому что, если один умрет – второй последует за ним без вариантов.
Все‑таки варварский мир!
Все, что хотела, я успела изучить примерно за день до отбытия. Тогда же прибыла незаконнорожденная сестра отца – Изора. Ауз, получив щедрое вознаграждение (куда большее, чем мы договаривались), сбежал от меня, роняя тапки. А я с Айсир как раз перебирала и складывала новые платья, когда меня позвали в кабинет главы семейства.
Ну что ж, сейчас посмотрим, что из себя представляет моя дама для сопровождения.
Когда я вошла, тетушка стояла у окна, ее стройный силуэт резко выделялся на фоне закатного неба. Еще молодая, но возраст уже начал подкрадываться к ней. Очень эффектная. Темные волосы были заплетены в толстую косу и уложены в замысловатую прическу. Она не красавица, но симпатичная, хотя и не располагающая к себе женщина. Сейчас ее лицо было напряжено, брови сведены в едва заметную, но знакомую складку недовольства.
– Отец, – произнесла я, подходя к столу и бросая на него вопросительный взгляд.
– Это я хотела с тобой увидеться, – усмехнулась Изора, рассматривая меня.
Ее голос звучал как лезвие, прикрытое шелком. Она явно провоцировала меня.
– Кова говорит, что ты хочешь отправиться со мной в королевскую резиденцию.
Она никогда не называла отца братом. Наедине – по имени, при чужих – господин. И это несмотря на то, что она явно женщина гордая и умная. Ее характер напоминал закаленную сталь, а язык… язык был острее любого кинжала.
Возможно, с ней будет даже интересно.
– Это так, – спокойно ответила я на ее провокацию.
– Зачем?
В глазах тетушки читался не интерес, а вызов. Она явно испытывала меня.
– Выбора особого нет, – ответила я и, повернувшись к отцу, добавила с легкой насмешкой: – Она унаследовала дар шаманки?
– Нет.
Глава семьи сидел за массивным дубовым столом, пальцы сложены в спокойную пирамиду. Его лицо, как всегда, было непроницаемо, но в глубине взгляда я уловила насмешку. Он не вмешивался, наблюдал, изучал…
– А она и правда изменилась, – заметила Изора, слегка склонив голову.
В ее голосе прозвучало что‑то между удивлением и недоверием.
Отец, посчитав, что наша перепалка окончена, молча достал из ящика серебристое блюдце и положил его передо мной. Присмотревшись, я поняла – это было зеркало. Я осторожно взяла его в руки. Поверхность была идеально гладкой, холодной, отражала свет мягким серебристым сиянием.
Не такое, как на Земле, просто отполированная пластинка.
Но здесь… Редкое. Дорогое. Очень дорогое. Такое могло стоить целое состояние.
– Я приготовил подарок тебе в дорогу.
Зачем?
В голове тут же пронеслись догадки: следить за внешностью? Использовать как артефакт? Для шамана зеркало – мощный инструмент, но…
Посмотрела на отца, попыталась прочесть в его взгляде хоть что‑то, но выражение оставалось бесстрастным. С другой стороны, он тоже знал о моих делах с Аузом и семьей Айсир, но не задавал вопросов.
И я не стала спрашивать.
