Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки»

Шпехт еще раз оценивает внутренность лавки, а потом узелок, который все еще остался в моих руках.

– А… Точно, – как будто внезапно “вспоминает” она. – Что‑то я забыла. Это прекрасная новость, да. Да и прекрасная семья по соседству у нас – это же замечательно, – Шпехт переводит на меня взгляд. – А ваш муж куда‑то отошел?

Ошиблась. Эта склочница решила с самого начала расставить все точки над и. Чтобы показать, кто тут сила и поставить меня на место.

 

Глава 21

 

Есть в голосе ниры Шпехт этакая въедливая наглость. Сладкая улыбка на её лице меня не обманывает.

Первое желание – отрезать грубо: "Не ваше дело!"Но… вздыхаю.

Это патриархальный мир. И появление одинокой женщины да ещё и с маленьким ребёнком неизбежно вызовет пересуды, а там и до Ксаррена дойдёт. Поэтому мне надо придумать правдоподобную историю, которая запустила бы как можно меньше пересудов.

– К сожалению, его задержали дела, – насколько могу мягко улыбаюсь в ответ. – Не смог он вот так просто сорваться с места.

– Как же он так отпустил вас одну с малышом? – укоризненно поджимает губы назойливая гостья. – На дорогах неспокойно.

– Но и откладывать было нельзя, – подбираюсь я, тщательно наблюдая за реакцией Шпехт.

– И так опоздала, не успела Фриду повидать, – поддерживает меня Райта. – Что ты в самом деле душу травишь человеку, Сусанна. Ей бы на месяц раньше приехать, не пришло бы тут всё в такое запустение. А ещё месяц бы промедлила и ушла бы пекарня с молотка. Вон и мэр уже наведывался.

– Потому и пришлось спешить, – ставлю точку в разговоре. – Вы уж простите меня, дел ещё много сегодня.

Я, наконец, отдаю узелок Лиззи, подмигнув и улыбнувшись, и поворачиваюсь к Райте, демонстрируя нире Шпехт, что разговор окончен.

– Я овощи для Дэйро… Дэйра отварила и протёрла. Покормлю сейчас, – говорю уже соседке, чтобы точно дать понять Шпехт, мол, проваливайте отсюда. Невербально, конечно.

– Ой, так давай я быстренько его покормлю, у меня ещё есть часок, пока мои не вернулись. Воды много извела? – Райта сразу начинает суетиться.

– Много, но хватило.

– Так я вечером Брига пришлю. Ещё натаскает, – предлагает соседка. – Ему все равно кузнец сказал, что силенок не хватает. Вот пусть тренируется.

– Хорошо, когда такие соседи. И муж может не спешить, – сквозь зубы произносит нира Шпехт.

То ли комплимент Райте сделала, то ли меня укорила. Что‑то ей во мне явно не нравится. Вот бывает так, что неприязнь с первого взгляда.

Раз она не понимает таких намеков, подхожу к входной двери и открываю ее. Шпехт кидает в меня совсем не дружелюбный взгляд и уходит. Райта неодобрительно качает ей головой вслед, а мне поясняет:

– С той поры, как Фрида приболела, на варенье Сусанны спрос больше стал. Без сладостей знатные люди не могут, а Фрида мастерица была на кексы с повидлом и сладкие булочки. Чем быстрее пекарню поднимешь, тем раньше все, кто у Фриды закупался, обратно прибегут. Варенье вареньем, а вкусные булочки ни с чем не сравнятся.

– Получилось бы ещё так же вкусно, как у бабушки, – вздыхаю я. – У меня меньше опыта.

– Ой, не скромничай, – улыбается Райта. – Я запах свежего хлеба со двора почувствовала. Скоро и остальные набегут.

Она надкусывает одну из тех булочек, которые я ей вручила. Вдумчиво жует, возведя глаза к потолку. А я с трепетом жду её реакции.

– М‑м‑м… То ли я соскучилась по нормальному хлебу за этот месяц, то ли это лучшее, что я когда‑либо ела.

Я с облегчением выдыхаю.

– Вы, наверное, специально мне льстите, тётя Райта.

– Да какая уж тут лесть! – восклицает она. – Тесто нежнейшее. Это же надо опыт и четко выверенную температуру! Я ведь ходила за два квартала в булочную к Марите, так у неё комочки в булках и хлеб в серёдке сыроват бывает. Нет, ей Фриду не заменить, а у тебя всё получится, помяни моё слово. Ну всё, давай свои овощи и успевай за этот час как можно больше сделать.

Как ни хочется мне самой покормить Дэйра, но Райта права. Час свободного времени стоит использовать по максимуму. И я решаю его потратить на то, чтобы осмотреть второй этаж.

Отдаю Райте миску с овощной смесью и кроватку, которую принёс Анхель. Улыбаюсь, слыша, как Райта одобрительно цокает языком:

– Золотые руки у нашего плотника.

Мысленно забегая вперёд уже представляю, как скоро Дэйрон начнёт ползать… Кроватки будет недостаточно, нужно заранее заказать что‑то вроде манежа.

Делаю мысленную пометку и отправляюсь на второй этаж. Отмечаю, что не так уж там и холодно. Но это скорее потому, что тепло от печи уже пробралось и наверх.

Тут наверху две двери. Для начала захожу в каждую и окидываю помещение оценивающим взглядом.

С особым интересом осматриваю просторную обжитую комнату прямо над печью. Восхищаюсь продуманностью: труба обложена керамической плиткой. Осторожно пробую её рукой – горячая! С облегчением отмечаю, что пол здесь гораздо теплее, чем в кладовой внизу, можно будет спокойно отпускать Дэйра ползать.

Здесь, скорее всего, жила сама хозяйка, пока могла подниматься на второй этаж. Внутри этой комнаты обнаруживаю дверь, ведущую в соседнее помещение, и, открыв её, издаю радостное восклицание: здесь есть чугунная ванна!

С лёгким разочарованием замечаю отсутствие водопровода, да и ванна сидячая… Но тут же воодушевляюсь: два‑три ведра горячей воды, и можно будет нормально помыть сына! Да и мне не помешает не только обтираниями заниматься. При мысли о горячей ванной у меня даже пальчики на ногах поджимаются от предвкушения.

Ещё раз оглядываю комнату. Здесь даже не очень много работы. Комната не запущенная: пыль стереть, пол помыть. Если успею, то и переберусь сюда не откладывая.

Во вторую комнату просто заглядываю мельком. Она намного меньше, да и меблировка тут простая: кровать, шкаф и стол со стулом. Может, бабушка Фрида, похоже, сдавала эту комнату?

Спросить у Райты, есть ли шанс найти тут постоянных клиентов? Хотя нет, наверное, не стоит. Не стоит мне посторонних сюда пускать, чтобы не рисковать.

Хотя я представляю, почему мэр так хотел пекарню: пространства много и если сделать перепланировку, то небольшую таверну с пятью жилыми комнатами наверху тут запросто можно было бы сделать.

Как‑то все увиденное меня радует, и в моём воображении пекарня уже начинает превращаться в успешное предприятие. Мурлыча про себя песенку, я спускаюсь.