Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки»

Райту нахожу в кладовке, укачивающую Дэйра. Она уже успела застелить кроватку несколькими слоями: от соломы до свежей простыни.

– Ну как? – спрашивает она шёпотом. – Я наверх не поднималась, не в моих привычках в чужом доме шариться.

– Очень даже неплохо, – так же шёпотом отвечаю я, любуясь сонным личиком сына. – Но мне очень неудобно, что Дэйр целый день на вас.

Райта одобрительно кивает и в очередной раз отмахивается.

– Потом еще в кроватку мешочков с травами разложишь, чтобы спал спокойнее, – Райта опускает малыша. – А потом как запустишь пекарню, так и помощницу наймешь себе. Да хоть Нинель. Я тебя с ней познакомлю. А Нинель девушка необразованная, но работящая, аккуратная. И прибраться поможет, и что‑то простое приготовить. Принести, отнести

– Пока рано думать о том, чтобы нанимать кого‑то, – киваю я, но учту.

– Иди ещё подвал глянь. У Фриды там вроде заготовки должны были остаться.

Я прихватываю свечу и направляюсь к двери под лестницу. Ожидала, что подвал в таком доме окажется чем‑то вроде подпола, а оказывается, что это вполне полноценное помещение.

Вниз сбегают каменные ступени, совсем не похожие на спуск в подвал в деревенских домах. Такие, по моим соображениям, должны быть в каком‑нибудь замке.

И сам подвал оказывается огромным. Вдоль стен добротные деревянные полки, на которых рядами стоят кувшины, с завязанными белыми полотнищами горлышками. В первом же из них, куда я сую свой заинтересованный нос, оказывается что‑то вроде варенья. Не удержавшись, принюхиваюсь. Смородина. Потрясающе. Всё‑таки бабушка Фрида была замечательной хозяйкой. Это ж сколько тут добра?

В очередной раз испытываю чувство неловкости из‑за того, что собираюсь незаконно всем этим воспользоваться. Но пока что выбора нет. Да и досталась бы эта пекарня неприятному мэру. А так, если найдутся когда‑нибудь другие наследники, то я им с чистой совестью передам работающую пекарню. Только бы не попасться до этого момента на лжи.

Прохожусь вдоль полок. Не все они заставлены. В глубине уже сплошь пустые. Но я упрямо иду вперёд. Должна же я обозреть всё хозяйство.

Ряды полок заканчиваются, и я утыкаюсь в короткую трёхступенчатую лестницу, в конце которой пламя свечи освещает окованную железом дверь и странные знаки, вырезанные на металлической пластине в центре.

Это ещё что такое?

 

Глава 22. Ксаррен Этерлайн

 

– Где твоя жена? – спрашиваю, наблюдая, как Синт, отплевываясь и матерясь, приходит в себя после ледяного душа.

Шольц опускает пустое ведро, довольный произведенным эффектом. Мужик трясет головой, с его волос и одежды стекает вода, но хотя бы взгляд стал немного осмысленнее.

– Сбежала, тварь, – бормочет он, размазывая воду по лицу трясущимися руками. – На рассвете… Я спал. Башка трещит…

Мужик представляет собой очень убогое зрелище, и даже не потому, что живет в квартале простых людей, порой бедняков. Потому что сам опустился ниже той планки, когда человек еще способен сохранять свое лицо.

Воняет перегаром так, что пришлось настежь распахнуть низкую дверь. К моему глубочайшему сожалению, пахнет не только им, но на остальных запахах стараюсь не концентрироваться.

– Почему сбежала? – я замечаю синяки на его костяшках, и внутри поднимается глухое раздражение.

Видно, что помимо этого скота, остальная обстановка в доме хоть и бедная, но приличная. К мебели и предметам обихода относились с любовью, старались сохранить в порядке. Неплохой хозяйкой была Летиция.

– А кто ж ее знает, почему эта дура сбежала! – огрызается Синт. – Не в первый раз уже. В прошлый раз тоже пыталась. Но я ее… того… проучил маленько. Чтоб не думала даже.

Гаррат внутри меня рычит от отвращения, потому что и он, и я уже предполагаем методы воспитания у этого козла.

– И как же ты ее проучил? – цежу я сквозь зубы.

– Ну как… – он мнется, немного теряется, но под моим взглядом продолжает: – Запер в подвале. На пару дней. Чтоб поняла, кто в доме хозяин. Ну и… это… отходил немного. Неделю потом ходить не могла.

Я медленно выдыхаю, борясь с желанием придушить эту мразь прямо здесь.

– А в этот раз что случилось?

– Да я ж говорю – нажрался, – он машет рукой. – Ну и… того… руку, может, поднял пару раз. А утром проснулся – нету ее. И документы забрала, сука! Все до единой бумажки!

А вот это плохо. Или, наоборот, хорошо? Документов в карете не было, значит, их могла взять моя благоверная. Если она их взяла, то могла потом использовать, чтобы скрыться под чужим именем.

– Давно она пропала?

Спрашиваю на всякий случай, потому что как раз эту часть я знаю – в карету она села у ворот. Случайно нашли свидетеля.

– Да часов в пять утра еще была, – Синт трет покрасневшие глаза. – Я пришел, она не дала. Ну я и показал, что мужа любить надо, – он морщится. – А как встал – ее уже нет.

– И ты, конечно, не знаешь, куда она могла пойти? – я наклоняюсь к нему ближе, и он отшатывается.

– Не… не знаю, – мотает головой. – Нет у нее никого. Родителей тем летом схоронили, а дом их я продал. Некуда ей идти.

– Шольц, – киваю я начальнику охраны. – Проверь.

– Будет сделано, ваша светлость.

– А теперь слушай меня внимательно, – я хватаю Синта за грудки и притягиваю к себе. – Если узнаю, что ты хоть что‑то скрыл… если хоть слово солгал… Пожалеешь, что на свет родился. Ясно?

Он часто кивает, и я брезгливо отталкиваю его. Лучше б он сдох, чем эта девушка. Надо посмотреть законы, чтобы таким сволочам хорошо не жилось.

– Ваша светлость, – подает голос Шольц. – Что с ним делать?

– Под стражу его, к крысам, – бросаю я, направляясь к выходу. – И пусть хорошенько повспоминает, куда его жена могла направиться. Про всех ее знакомых. Про все, что знает.

– Да не знаю я ничего! – кричит Синт мне вслед. – Клянусь! Она ж молчала все время! Тихая была!

Я останавливаюсь в дверях.

– Еще бы она не была тихой, – цежу сквозь зубы, не оборачиваясь. – Шольц, проследи, чтобы он… разговорился.

Выхожу на улицу, глубоко вдыхая морозный воздух. Мысли путаются.

Алтея намеренно использовала Летицию? Или просто так сложилось, что несчастная женщина едва вырвалась от мужа‑садиста и попала в передрягу, предназначенную моей жене? Хотя какая разница – Летиция все равно мертва.

А моя жена жива. И где‑то там, с моим сыном. Только теперь на первый план выходит вопрос: что те, кто стоит за действиями Алтеи, хотят сделать с Дэйроном, раз все еще сохраняют ему жизнь?