Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки»
Глава 6
Из горла вырывается хриплый стон облегчения. Не полицейские. Не Ксаррен. Девушка. А когда поднимаю взгляд и вижу ее, с меня будто сваливается груз, который прижимал к этой лавке.
– Эй, у тебя все хорошо? – повторяет она, присаживаясь и обеспокоенно протягивая руку ко мне.
В сумраке кареты особо много не разобрать, но даже так видно, что ей не больше двадцати. Мне… То есть Алтее, похоже, ровесница. Плащ плотный, но из простой шерсти, без вычурности, из‑под него выглядывает такое же простое платье, а пахнет… Дымом, домашним хлебом и тушеной картошкой.
Но это все лишь служит фоном для того, что бросается в глаза больше всего. На миловидном лице с вздернутым крупноватым носом и нахмуренными темными бровями красуется синяк на всю скулу. Он свежий, еще расползается, и вся его красота наверняка расцветет только завтра.
– Откуда ты тут? – не отвечаю ни на один из ее вопросов, задаю свой и немного отстраняюсь, чтобы показать, что не стоит меня трогать.
Она еще больше хмурится, поджимает губы, но, окинув меня взглядом и, похоже, заметив что‑то во мне, решает ответить.
– Дядька Шнаур сжалился, – девушка кивает в сторону возницы. – Я не знала… Что тут еще кто‑то будет.
– Я тоже, – отзываюсь и поднимаюсь, проверяя Дэйрона.
Девушка охает и тут же прикрывает рот ладошкой, чтобы не разбудить малыша. Он сладко причмокивает губками и забавно морщится, а потом раздается очень характерный звук, за которым следует не менее характерный запах. Хорошо, что не успела перепеленать…
– Ох, ты, – выдыхает моя попутчица. – Похоже, тебе еще хуже, чем мне.
Я неопределенно веду плечом, но она и не ждет ответа. Вместо этого решительно стаскивает с себя плащ, закатывает рукава и придвигается ближе.
– Давай помогу. У меня младших братьев и сестер четверо было, так что опыт есть.
Замираю в нерешительности. С одной стороны, помощь не помешала бы – все‑таки в тесной качающейся карете одной управляться непросто. С другой – доверять незнакомке…
Словно прочитав мои мысли, девушка мягко улыбается:
– Меня Лети зовут. И я тебя не выдам, не бойся. Сама, видишь ли, – она осторожно касается своего синяка, – тоже не от хорошей жизни здесь. Думала, вообще ноги не унесу.
Киваю, но не представляюсь, хотя, наверное, это не очень дружелюбно выглядит.
Я тоже думала, что уже все, не спасусь. Особенно после того, как мой, то есть Алтеи, муж так уверенно тыкал в меня своим мечом. И мне бы обвинять его во всех бедах, да только вот я не знаю, в чем правда. Хотела Алтея что‑то сделать малышу или нет. Мне вообще, кажется, далеко не все ее воспоминания доступны.
Что же такого она натворила?
Лети деловито осматривает нарезанные мной куски ткани и кивает:
– Неплохо придумала. Только надо бы их согреть сначала.
Пока я раскутываю Дэйрона, она раскладывает импровизированные пеленки на сундуке рядом с артефактом обогрева. Малыш просыпается от того, что его тормошат, начинает возиться и мешать, рискуя испачкаться.
И тут меня осеняет: воды‑то нет. Ну не вином же его обмывать!
– Погоди, я захватила с собой фляжку, сейчас принесу, – подхватывает Лети, понимая причину моего озадаченного взгляда.
Дэйрон, словно поняв, что спокойствия ему не дадут, начинает вертеться и агукать. Ему шесть месяцев, так просто с ним уже не сладишь. Да и силой, похоже, пошел весь в отца, хоть и не унаследовал магии.
– Ишь какой шустрый, – ласково приговаривает Лети, передавая мне фляжку с водой. – Небось, уже и сидеть пытается?
Я натянуто улыбаюсь. Кармашек памяти Алтеи по поводу младенца оказывается практически пуст: она не заботилась о сыне, не кормила, не наблюдала за его ростом, тем более не знала, что он умеет, а что – нет. Неужели она правда могла…
– Давай я подержу, а ты его оботрешь, – предлагает она и уверенно берет Дэйрона. – Такой большой уже, скоро ползать начнет.
Малыш тянется к её лицу, пытаясь схватить прядь выбившихся из‑под платка волос. Лети ловко уворачивается, но не отстраняется – похоже, привычна к детским шалостям.
Я обтираю Дэйрона, стараясь промыть все складочки, чтобы еще раздражение не заработать. А малыш звонко посмеивается, когда я щекочу ему животик, и пытается поймать мои руки.
– Настоящий непоседа, – смеется Лети, крепче прижимая его, чтобы не вывернулся. – У моего младшего братишки такой же характер. Вечно в движении.
Она начинает напевать что‑то тихое и мелодичное, и Дэйрон затихает, прислушиваясь к незнакомому голосу. Это дает мне возможность быстро закончить с обтиранием, а потом и пеленанием.
Удивительно… Вот вроде было уже почти два года назад, а голова все равно помнит. Руки Алтеи хоть и не приспособлены ни к чему, серьезнее, чем вышивка, с пеленанием всё же справляются несмотря на протесты Дэйрона.
Беру сверток на руки и прижимаю к себе. Малыш, почувствовав скованность пеленок и уютное тепло рук, быстро затихает, но почти до самого последнего мгновения бодрствования гулит и лопочет.
Лети помогает собрать использованные пеленки и убрать их подальше. Она присаживается на лавку рядом и, как я, откидывается на спинку.
– Спасибо, – устало произношу я. – Без тебя это было бы сложно.
– Пустяки, – отмахивается она. – Мы, беглянки, должны держаться вместе. Тем более с таким маленьким.
Карета мерно покачивается и поскрипывает, сумрачное пространство перед нами рассекают, как тонким скальпелем, лучи солнца, проникающие сквозь щели в досках.
После всех нервов и бессонной ночи тянет спать.
Мотаю головой, пытаясь прогнать сонливость, но выходит плохо.
– Далеко направляешься? – решается нарушить молчание Лети.
– В Бравален, – отвечаю после секундного колебания, припоминая, что сказал возница. – А ты?
– На повороте на Соргот слезу. А там до него недалеко пешком.
Мы снова погружаемся в молчание. И снова не выдерживает первой Лети:
– Он опять напился и избил. Только в этот раз я поняла, что дальше терпеть – только разве в могилу сведет, – с жуткой, пробирающей до костей тоской произносит она. – Я давно думала сбежать, да некуда было. А тут бабка двоюродная весточку прислала. Досмотреть ее надо бы. Да лавку ее.
– Что за лавка? – спрашиваю я, чтобы, во‑первых, поддержать разговор, а главное, чтобы Лети не начала расспрашивать меня о том, что со мной случилось.
