Изгнанник Ардена

– Хочешь, чтобы я стала твоей любовницей? – в недоверии спросила она, и Тристан растянул губы в нахальной улыбке.

– Я возражать не буду, но спать с девушками против их желания не в моих правилах. Ты станешь моей любовницей, только если сама об этом попросишь.

– Тогда что тебе от меня нужно? Как мне склонить тебя на свою сторону и убедить не помогать Стефану? – Адалина не пыталась юлить. От ответа зависела ее жизнь. Или его, если она удачно ударит гребнем ему в глаз, а потом доберется до кинжала и вспорет горло. Тристан глубоко ошибался, решив, что она не может за себя постоять.

Усмешка сошла с его лица. Он снова стал суровым и разочаровано покачал головой.

– Адалина, свой выбор я сделал, когда отдал тебе на хранение самую дорогую мне вещь. Честь «Черной розы» не продается. Я дал обещание помочь, и я его выполню. Ты веришь мне?

Она давно забыла, каково это – доверять кому‑то, чувствовать защищенность и поддержку, но у нее не было иного выбора. По крайней мере сейчас.

Адалина коротко кивнула, глядя в темные глаза, в которых не сумела отыскать ни капельки лжи и фальши. Тристан отстранился, и она беззвучно выдохнула. Расслабила ладонь, в которой до онемения сжимала гребень, и к кончикам пальцев сразу же устремилось неприятное покалывание.

– Что нам делать дальше? – спросила она, прерывая неловкое молчание.

– Собирай вещи, нас ждет карета через улицу отсюда.

– Что? – изумилась она. – Зачем? Здесь безопасно.

– Думаешь, Стефан обратился только к «Черной розе»? – угрожающе тихо сказал Тристан. – Держу пари, он поднял на уши всех ищеек Запада. В безопасности ты окажешься, только когда покинешь королевство и, желательно, Великий Материк. А пока ты здесь, будешь у меня на виду.

Адалина открывала и закрывала рот, словно выброшенная на берег рыбешка, но не могла придумать разумных доводов, чтобы возразить. Она осмотрела обшарпанную комнату со старой мебелью, грязными стенами и сколотой посудой и, ощутив толику облегчения, направилась к шкафу.

– Чего стоишь как истукан? – Она открыла дверцу и бросила в Тристана холщовую сумку. – Помоги собрать вещи.

Он криво ухмыльнулся и отвесил шутовской поклон.

– Всегда к вашим услугам, миледи.

 

Глава 10

 

По настоянию Тристана Адалина и Изобель переехали в дом, в котором он снимал комнаты. Здание находилось в южной части города и не слишком отличалось от того, где несколько дней жила Адалина. Такое же серокаменное безликое строение с крохотными окошками и неприветливыми жильцами. Мебель в комнате, которую Тристан выделил для них с Изобель, выглядела лучше, но все равно далека от той роскоши, к которой она привыкла.

– Почему ты не снял комнаты в нормальном доме? – спросила Адалина, с досадой разглядывая унылый вид ее нового временного жилища. – Сам же кичишься богатством.

– Потому что хорошее, по твоим меркам, жилье можно снять только в районе Вельмож, а там во мне могут узнать покойного принца. Такая броская красота, как у меня, порой усложняет жизнь, знаешь ли, – заявил Тристан с важным видом, развалившись на крохотном диване у окна.

Адалина закатила глаза и прошла к буфету. Ее внимание привлекла бутылка из темно‑коричневого стекла. Вынув пробку, она вдохнула терпкий аромат, который мигом заполнил ее легкие. Не спрашивая разрешения у хозяина, она достала из буфета бокал и плеснула туда багровую жидкость.

– Дахабское, – сделав небольшой глоток, сказала Адалина. Она отчетливо чувствовала затылком сверлящий взгляд Тристана, но делала вид, словно ничего не замечает. – Я отдаю предпочтение арденийскому.

Тристан отчего‑то рассмеялся. Только она собиралась спросить, почему ее слова вызвали такую реакцию, как в тесную гостиную вошел мужчина.

– Миледи, молю, не споите господина. У гильдии сейчас слишком много хлопот, нам нужен его ясный ум.

Адалина с неприкрытым интересом изучала внешность незнакомца. Высокий, хорошо сложенный, примерно одного возраста с Тристаном, но уже седой. О том, что он был таким не с рождения, свидетельствовала темная прядь, упавшая ему на лоб. Черные ресницы и брови резко контрастировали с молочной белизной волос и приковывали внимание к ярко‑зеленым глазам. Что с ним случилось, раз он поседел в столь молодом возрасте?

– Мне было десять, когда я сменил прическу, – с добродушной усмешкой ответил он на ее немой вопрос. – Не самые приятные воспоминания, но если очень уж любопытно, можете спросить у господина.

– Кто вы? – опомнившись, спросила Адалина после недолгой заминки.

– Изекиль Велмор, приемный сын покойной леди Велмор и наследник Рокового утеса. Я помощник принца Тристана. У меня выдался тяжелый день, и если позволите, леди Адалина, то я отправлюсь к себе.

Учтиво склонив голову, он прошел мимо нее в комнату, которую Тристан назвал своей, и закрыл за собой дверь.

– Вы делите одну комнату на двоих?

– Там есть удобная тахта, Изекиль разместился на ней. Свою комнату он освободил для тебя и Изобель.

Адалина нахмурилась.

– Что не так? – спросил он, заметив ее недоумение.

– Ты принц и вот так просто делишь комнату с подчиненным?

– Я – глава шпионской гильдии, Адалина, и поверь, по долгу службы мне приходилось испытывать куда большие неудобства. Тебе напомнить, как я неделю проработал конюхом, только чтобы устроить твой побег?

Адалина прикусила губу и покосилась на закрытую дверь. Любопытство взяло надо ней верх, и она на цыпочках приблизилась к Тристану, точно крадущаяся в курятник лиса, и шепотом спросила:

– Что с ним случилось?

Тристан провел языком по внутренней стороне щеки и зачесал короткие пряди назад, хотя они не падали ему на лицо. Очевидно, он никак не мог привыкнуть к коротким волосам.

– Изекиль из семьи деревенских крестьян, – тихо ответил он. – Его мать умерла при родах, и он рос с отцом. Тот был добрым человеком, научил его всему, что умел сам. Изи очень любил его.

– Что произошло? – Адалина догадалась, что Изекиль пережил тяжелую потерю.

Тристан помрачнел.

– Ему было десять, когда они с отцом пошли в лес охотиться на диких уток. Но им не повезло, и они повстречали вепря.

Кожа Адалины покрылась неприятными мурашками, и она обхватила себя руками за плечи, пытаясь защититься от холода, хотя в комнате было жарко. Фредерик Ришель тоже любил охотиться, поэтому она знала, что встреча с вепрями никогда не сулит ничего хорошего.