Извращенные эмоции

– Должно хватить одной штуки, но, честно говоря, не думаю, что тебе надо накачивать себя лекарствами, чтобы успокоиться.

– Это легкое успокоительное. Я от него не вырублюсь. – Впрочем, я бы от этого не отказалась. Но Нино не понравится, если я окажусь в бессознательном состоянии, когда придет время подтвердить брак. У меня резко сжался желудок, и я положила ладонь на живот.

– Киара…

– Нет, я это сделаю. В жизни у меня много раз отнимали возможность сделать выбор, но сейчас я выбираю сохранить свою честь и вести себя с достоинством, несмотря ни на что. Вот таким будет мой выбор.

Кивнув, Джулия встала.

– Несмотря на то, что Фальконе все боятся и правят они без всякого сострадания, это не значит, что Нино не будет к тебе по‑доброму относиться. Есть мужчины, которые оставляют насилие за пределами дома, и жены его не видят. Такие люди знают, кого им нужно защитить, а кого – подавить. Думаю, Нино вполне может оказаться подобным человеком.

Мне стало интересно, действительно ли она верит в то, что говорит, или сказала это лишь для того, чтобы меня утешить, но я не решилась ее об этом спросить. Я убрала таблетки в маленький белый ридикюль.

– Можешь отдать его мне во время вечеринки? Я не могу пойти с ним к алтарю.

Взяв сумочку, Джулия торопливо меня обняла.

– Разумеется.

 

Нино

 

Мы с братьями не были религиозны, поэтому, к большому неодобрению Семьи, отказались от венчания в церкви. Я не мог понять, почему они так цеплялись за свои убеждения, при том, что каждый день нарушали все правила, установленные их религией. Если бы то, во что они верили, было правдой, то все они сгорели бы в аду за свои грехи.

Я ждал у алтаря, установленного перед шатром в саду. Римо, который был моим шафером, стоял рядом, глазами раздевая Джулию – подружку невесты, и делал это так бесстыдно, что ее муж, Кассио, нахмурился. Я бросил на Римо предостерегающий взгляд, но тот меня проигнорировал. Он, видимо, предпочел бы, чтобы свадьба переросла в бойню, и судя по выражению лица Маттео, сидевшего в первом ряду, тот тоже от такого поворота событий не не отказался бы. Адамо и Савио сидели через несколько кресел от семьи Витиелло. К моему удивлению, Лука разрешил Арии сесть рядом с Леоной. Казалось, они хорошо ладили, и даже Фабиано время от времени перекидывался со своей сестрой парой слов.

Проследив за моим взглядом, Римо закатил глаза. Он должен быть рад, что его безумный план вообще сработал. Теперь перемирие между Семьей и Каморрой казалось вполне возможным.

В толпе воцарилась тишина, когда вдруг заиграла музыка, и Киара появилась в дальнем конце прохода. Она выбрала элегантное платье с вуалью, прикрывавшей плечи. Феликс вел ее в мою сторону, но Киара шла, не глядя мне в глаза. Вместо этого она сосредоточила взгляд на моей груди.

Феликс передал ее мне, и ладонь ее задрожала в моей. Я снова прижал большой палец к ее запястью, ощущая, как учащается ее пульс. Потом я посмотрел ей в лицо. Хотя оно и было безразличным, в ее глазах читалось выражение, которое я нередко наблюдал во взглядах тех людей, которых собирался пытать.

Учитывая нашу репутацию, ее ужас можно было понять, впрочем, он не имел оснований. Она ведь не была мне врагом, она скоро станет моей женой. Я не давал ей поводов для подобной реакции.

Она ни разу не взглянула в мою сторону, пока пастор читал длинную проповедь и, наконец, не объявил нас супругами.

– Теперь вы можете поцеловать невесту, – сказал пастор.

Я обернулся к Киаре, и пульс ее еще больше участился. Ее полные ужаса глаза наконец встретились с моими, и она с напряжением сглотнула слюну. Удерживая ее взгляд, я взял ее за подбородок, не обращая внимания на дрожь, и прижался губами к ее губам. Они были мягкими и подрагивали под моими. Когда я отстранился, она снова сглотнула.

Пройдя мимо гостей, мы остановились у стола, уставленного бокалами шампанского.

После того, как мы приняли поздравления от гостей, наконец начался банкет. Киара, казавшаяся напряженной на протяжении всего ужина, почти ничего не ела. Расслабилась она лишь после того, как встала и подошла к Арии и другим сестрам Скудери, чтобы поболтать.

– Ну что, уже в предвкушении того, как прольешь сегодня кровь своей женушки? – спросил Римо, откинувшись на спинку стула, как только Киара отошла подальше. Меня удивило, что он потрудился подождать, пока она не сможет расслышать то, что он говорит.

Выпучив глаза, Леона взглянула на Фабиано.

– Он имеет в виду традицию окровавленных простыней, которую Семья до сих пор чтит. Жених должен продемонстрировать простыни, на которых они с невестой провели первую брачную ночь.

Леона поджала губы.

– Ты шутишь, да?

– И они еще называют нас варварами, – ухмыльнулся Римо. – Но, честно говоря, я завидую, что тебе сегодня ночью выдастся шанс пролить хоть немного крови. Прошло уже столько времени. Так хочется кого‑нибудь убить.

Глядя на Римо, Фабиано закатил глаза.

– Был ли в нашей жизни хоть один день, который обошелся без кровопролития? – Я внимательно смотрел на них.

Римо прищурился, но я не смог понять, что это была за эмоция.

– Ты прав, – ответил он. – Но помни, не прижимай ее к стене и не нагибай над столом. Ведь наша дорогая Семья хочет увидеть окровавленные простыни. – Подняв бокал, он сделал глоток вина. Вряд ли кто‑то из нас сегодня напьется.

– Не переживай. Окровавленные простыни я им предоставлю.

Римо криво улыбнулся.

– Не сомневаюсь.

Я снова нашел глазами жену. Она все еще разговаривала с сестрами Скудери, но, заметив мое внимание, перевела взгляд на меня. Напрягшись, Киара сглотнула, а ее рука, в которой она держала бокал, стала слегка подрагивать.

Учитывая, какой ужас она передо мной испытывала, кровь могла пойти и во второй, и в третий раз. Я умел доставлять удовольствие женщинам и руками, и языком, и членом, но даже у мастерства в сексе были пределы, когда оно сталкивалось с таким сильным страхом.

Когда пришло время для нашего первого танца, я встал, а Киара подошла ко мне, принимая мою протянутую руку. Я повел ее к центру зала, и гости собрались вокруг, чтобы на нас посмотреть. На этот раз она позволила себе смотреть мне в глаза дольше, чем когда‑либо. На ее лице промелькнули страх и неуверенность. Когда она не нашла того, что искала, то снова опустила взгляд на мою грудь и с трудом сглотнула. Видимо, таким образом она подавляла страх.