Извращенные эмоции
Я никогда не держала на него зла. Мой отец знал, какие последствия бывают у предательства, однако Лука, похоже, решил, что я не выносила его прикосновений именно по этой причине. Если бы это было так. Боже, как бы мне хотелось, чтобы дело было только в этом. Чтобы лишь его прикосновения приводили меня в состояние, близкое к панике. Я подавила воспоминания о тех ночах, которые меня сломили.
– Да, тебе пришлось это сделать, – согласилась я. – А я по нему и не скучаю. Он был плохим отцом. Я скучаю по матери, но ты ее не убивал. Это сделал мой отец.
Я начала проигрывать в голове мелодию, которую разучивала в последние несколько недель, надеясь, что она поможет мне успокоиться, но этого не произошло.
Лука кивнул.
– Я разговаривал с тетей Эгидией и Феликсом. Они переживают, что ты до сих пор не замужем.
Мне исполнилось девятнадцать, а я еще не была помолвлена.
– Кто же захочет жениться на дочери предателя? – пробормотала я. Впрочем, в глубине души я испытывала облегчение, ведь брак раскрыл бы секрет, который мне нужно было сохранить. Секрет, который в наших кругах сделал бы меня изгоем.
– Ты ведь ни в чем не виновата. То, что сделал твой отец, к тебе никак не относится.
Люди наблюдали за мной.
– Ты им это скажи, – бросила я, окинув взглядом публику, после чего испытала отвращение к собственному тону. – Прости. – Лука был Доном. Нужно было проявлять к нему уважение.
Он взглянул на меня с непроницаемым выражением лица.
– Не хочу выдавать тебя замуж за солдата[1]. Ты – Витиелло, поэтому должна стать женой одного из моих капитанов или подручных.
– Ничего. Время еще есть, – тихо молвила я, залившись краской от стыда. На самом деле времени у меня не было. Я становилась все старше, а то, что я все еще не вышла замуж и была дочерью предателя, только заставляло других больше обо мне сплетничать.
Наконец танец закончился. Я напряженно и торопливо улыбнулась Луке, прежде чем отойти в сторону, а потом сделала то, что мне удавалось лучше всего, – притворилась, что меня нет. Тетя, подбиравшая для меня скромные платья приглушенных оттенков из прошлогодних коллекций, определенно мне в этом помогла. Я не могла дождаться окончания рождественской вечеринки в доме Витиелло. Рождество приносило мне слишком много жутких воспоминаний.
Рождество. Семь лет назад
Мне никак не удавалось уснуть. Как бы я ни ворочалась в постели, всегда давила на один из синяков. Папа сегодня был в ужасном настроении. Мама сказала, что это как‑то связано с тем, что мы находимся в Нью‑Йорке. Завтра мы наконец вернемся в Атланту, и тогда его настроение улучшится. Скоро все наладится. Скоро папа решит все свои проблемы, и мы наконец будем счастливы. Я знала, что на самом деле это не так. Он никогда не будет доволен и не перестанет нас бить. Папа упивался своим несчастьем, а наши страдания лишь доставляли ему удовольствие.
На первом этаже что‑то лязгнуло. Встав с кровати, я потянулась, попытавшись избавиться от боли в руках и ногах после утренних побоев. Звук, доносившийся из коридора, заставил меня подойти к двери, и я осторожно приоткрыла ее, выглянув в щелку.
На меня напал высокий мужчина. Что‑то блеснуло у меня над головой, в деревянный дверной косяк вонзился нож. Я открыла рот, чтобы закричать, но мужчина зажал его рукой. Охваченная ужасом при виде огромного незнакомца, я стала сопротивляться.
– Ни звука. С тобой ничего не случится, Киара. – Замерев, я повнимательнее присмотрелась к мужчине. Это был мой двоюродный брат Лука, Дон моего папы. – Где твой отец?
Я указала ему на дверь в конце коридора, где находилась спальня моих родителей. Ослабив хватку, он передал меня в руки Маттео, другого моего кузена. Я не совсем понимала, что происходит. Зачем они пришли сюда посреди ночи?
Когда мама вышла из спальни, Маттео хотел меня увести. Ее полный ужаса взгляд остановился на мне, и уже через мгновение она, дернувшись, рухнула.
Лука бросился на пол, когда пуля попала в стену позади него. Оттолкнув меня, Маттео помчался вперед, и в тот же момент меня грубо схватил второй мужчина. Я не могла отвести взгляда от матери, смотревшей на меня безжизненными глазами.
В спальне с ней не было никого, кроме отца, и он ее убил. Она умерла. Вот так вот. Одна крошечная пуля – и ее нет.
Меня потащили вниз по лестнице, а потом вывели из дома и затолкали на заднее сиденье автомобиля. Там я осталась один на один со своим дыханием. Обняв себя, я поморщилась, дотронувшись пальцами до синяков на плечах. Я стала раскачиваться, напевая себе под нос мелодию, которую разучила несколько недель назад со своим преподавателем по фортепиано. В машине становилось холодно, но мне было все равно. Этот холод был приятным. Он действовал на меня успокаивающе.
Кто‑то распахнул дверцу, и я в страхе отпрянула, подтянув колени к груди. Лука заглянул в салон. На шее у него была кровь. Ее было не так уж много, но я не могла отвести взгляда. Кровь. Принадлежала ли она моему отцу?
– Сколько тебе лет? – спросил он. Я ничего не ответила. – Лет двенадцать?
Я напряглась, и, захлопнув дверь, он сел впереди, рядом с Маттео. Они заверили меня, что мне ничто не угрожает. Но так ли это было? Я никогда не чувствовала себя в безопасности. Мама всегда говорила, что единственный момент, когда мы оказываемся в безопасности, – это момент смерти. И она ее обрела.
Кузены отвезли меня к пожилой женщине по имени Марианна, которую я никогда раньше не видела. Она была доброй и заботливой, но я не могла у нее оставаться. Согласно Кодексу, я должна была быть со своей семьей, так что меня отправили в Балтимор, к тете Эгидии и ее мужу Феликсу, который был там подручным мафии, так же как мой отец – в Атланте. Раньше я виделась с тетей лишь во время семейных торжеств, потому что они с моим отцом друг друга ненавидели.
Лука отвез меня к ним через пару дней после похорон моей матери. Я молчала, сидя с ним рядом, а он и не пытался завязать разговор. Мужчина выглядел сердитым и напряженным.
– Извини, – прошептала я, когда мы остановились напротив большой виллы в Балтиморе. С годами я научилась просить прощения, даже если не знала, что именно сделала не так.
Взглянув на меня, Лука нахмурился.
– За что?
– За то, что сделал мой отец. – В нашем мире самыми важными ценностями были честь и преданность, а отец нарушил собственную клятву и предал Луку.
[1] низший ранг в мафии. – Прим. пер.
