Как приручить училку

– Барсов, немедленно покиньте мой номер! – услышал я до боли знакомые интонации.

Э, вот сейчас точно не покину. Пришла пора расплаты, Родионовна! За шесть месяцев моего позора, перманентного стояка в твоем присутствии, за то, что ты, стервочка маленькая, все нервы мне вымотала, а после первого же семестра уволилась, решив выйти замуж за своего додика с усиками – «пропуск в трусики».

Голубь сделал новый круг, а Родионовна испуганно вскрикнула.

– Он… Я жутко боюсь голубей, – призналась она, заходя следом.

И голос изменился – обволакивающий стал, испуганный. Никогда она так не разговаривала в годы моей учебы. Тогда она с ненавистью выплевывала мою фамилию, стоило мне только появиться в поле ее зрения.

– Залетел, я вижу, – с умным видом произнес я, – дайте полотенце.

– Зачем? – напряглась Родионовна, с опаской глядя на психованную птицу.

– Не руками же мне его на улицу выгонять, – пояснил я, – хотя… У меня свое есть.

Я провокационно положил руки на край своего полотенца и вопросительно глянул на Родионовну.

– Сейчас принесу, – она сжала губы и сузила глаза.

Суетливо ушла в душ, а вернулась, держа в руках два белоснежных полотенца для рук.

– Вот! – И снова подтянула полотенце на груди.

Тело завибрировало, когда наши пальцы соприкоснулись, а Родионовна испуганно убрала руку и нахмурила бровки.

– Спасибо, – серьезно кивнул я, мысленно уже снимая с нее ненужную тряпку и бросая ее рядом со своей. – Так, брат, давай‑ка на улицу, – попросил я голубя и замахал полотенцем в воздухе.

Птица взбесилась еще сильнее, принявшись биться о потолок.

– Чумной какой‑то, – прикрывая голову ладонью, выругался я, – лети давай в окно, дурила.

– Мамочка! – пискнула Родионовна. – Барсов, вы его не выгоняете, вы его нервируете и бесите.

– Прямо как тебя когда‑то. Он, наверное, познакомиться с тобой хотел, но не знал, что ты редкая недотрога, – подмигнул я. – А ты в следующий раз окно закрывай, мало ли кого еще принесет.

– Десятый этаж, – намекнула Арина, снова возвращая себе маску строгой училки.

Я махал полотенцем над головой, как выпивший Карлсон, пока птица окончательно не взбесилась, пролетела мимо меня, снесла со стола лампу и… Мое полотенце красиво приземлилось у моих ног, оставляя меня перед Родионовной в чем мать родила.

И все бы ничего, но она и раньше действовала на меня очень возбуждающе, а уж теперь, в одном полотенце… Доводила до состояния, близкого к тому, чтобы наброситься на нее с поцелуями и получить свою законную сатисфакцию за полгода учебы у этой стервочки.

Показал товар лицом, в общем. Во всей моей барсовской красе.

– Боже, – она широко распахнула глаза и смотрела…

Вот куда не надо она смотрела так, что у меня зайчики перед глазами запрыгали.

Голубь, кажется, тоже впечатлился, захлопал крыльями и улетел‑таки в окно.

– Немедленно оденьтесь! – она покраснела и замахала руками в воздухе.

Полотенчико на ее груди сползло вниз, а я немного завис, надеясь силой мысли убрать его совсем к чертовой матери, прямо вслед за голубем в окно.

– Уверена? – я приподнял бровь, намекая, что, судя по виду, ей все очень даже понравилось.

Даже больше, чем нравилось. Арина машинально облизнула губы кончиком языка, доводя меня почти до неистовства.

– Покиньте мой номер, немедленно! – взвилась она.

Я нашел в себе силы нагло ей подмигнуть, медленно наклонился, взял полотенце и, не торопясь, обернул вокруг бедер, пока бывшая училка краснела и бледнела с короткими перерывами.

– Не подглядывайте, – ухмыльнулся я, заметив, что она хоть и пыталась отвести взгляд, но не получалось.

– Вы… Барсов, вы хам!

– Вообще‑то, Ринат. Живу напротив. На случай если вы решите поблагодарить меня за спасение и пригласить на кофе, Арина Родионовна, – снова подмигнул я, перебив ее готовящуюся негодующую речь.

– Арина Анатольевна! – топнула она ножкой.

– Арина Родионовна, а давайте забудем прошлые обиды? – предложил я, касаясь ладонями полотенца на бедрах. – Вы уже не моя училка, я не ваш студент.

– Пошел вон, Барсов! Иначе я за себя не отвечаю.

– Что? Снова у меня зачет не примете? Или опять лицо расцарапаете? – развеселился я, надвигаясь на стервочку.

Ее пышная грудь высоко вздымалась, а взгляд… Этот взгляд разъяренной фурии я помнил слишком хорошо.

– Я вызову охрану! – Ее взгляд снова поменялся на растерянный, когда я медленно приблизился вплотную.

Смотрел, но не трогал, как и всегда.

Арина вжалась в стену и вцепилась в свое полотенце, словно боялась, что оно волшебным образом обретет крылья и улетит вслед за птицей.

Я бы за такое дворец и коня отдал, но в тот вечер судьба была не на моей стороне.

Я медленно наклонился к своей стервочке и прошептал на ухо:

– Ведите себя хорошо, Арина Родионовна. Но если вдруг захотите стать плохой девочкой – не стесняйтесь, мой номер прямо напротив вашего.

– Только в ваших мечтах, Барсов, – прошипела она рассерженной кошкой.

– Мои мечты имеют свойство сбываться, – подмигнул я и расслабленно вышел из ее номера.

Немного обидно было слышать за спиной облегченный вздох Родионовны, но эту неприятность я планировал пережить.

Зашел к себе в номер, достал из мини‑бара виски, налил себе и набрал номер начальника охраны фирмы, в которой я числился заместителем генерального директора.

Алан обещал перезвонить часа через два, а я задумался, чем мне заняться. Родионовна, зараза, сбила весь настрой и убила на корню все желание развлекаться без нее.

Как и когда‑то, возбудила и не дала.

Я сделал глоток виски и включил телек фоном, вспоминая свои университетские месяцы, когда она преподавала у меня немецкий.

Спустя час услышал, как она выходит из номера, и вскочил. Выглянул в глазок, видя, как Арина, воровато озираясь, заперла номер и куда‑то пошла.

Поймав неожиданный приступ адреналина и возомнив себя Шерлоком, выждал тридцать секунд и тоже вышел, заметив ее, сворачивающую по коридору влево, хотя лифт находился справа.

Недолго думая, пошел за ней.

Слышал, как она спустилась по ступенькам на девятый этаж и свернула в жилой коридор.

Не понял! Только развелась, и уже любовник в гостинице завелся?

Родионовна‑а‑а‑а, а как же я? Я лучше любого любовника, просто поверь на слово. А лучше проверь.