Как приручить училку

Кажется, фамилия моя была ему знакома, потому что мужик в мгновение ока стал очень вежливым и готовым пожертвовать здоровьем печени ради пьянки со мной.

Я допил остатки виски, заглянул одним глазом в бутылку и пьяно продолжил:

– У меня в номере еще есть.

– Пойдем, провожу, – решил усатый.

Он подхватил меня под руки и потащил по коридору. Я специально падал и делал все, чтобы мужик забыл запереть номер. И получилось.

Пока тот ловил меня, изображающего ласточку, просто захлопнул дверь, не запирая ее на ключ.

Я сверкнул глазами, и всем телом повис на усатом, чтобы жизнь медом не казалось. Для полноты картины не хватало возгласов вроде «Брось меня, командир, брось!»

Трижды подставил ему подножку, дважды слегка пнул, развлекаясь всю дорогу мелкими пакостями, и заговаривал ему зубы.

Наконец мы подошли к моему номеру, усатый жопогрыз открыл дверь, завел меня и вошел следом.

– В баре. Ик, – махнул я рукой.

Усатый прошел к холодильнику, сунул туда нос и отчитался:

– Пусто!

– Твою мать! – взвыл я. – Трубы горят, душа болит!

– Сгонять в бар?

– По‑братски – сгоняй. И закусить нам возьми. Я все отдам, честное слово! Выпьешь со мной?

– Выпью, – согласился усач, – тут будь, по гостинице не гуляй. Сейчас вернусь. Что пьешь?

– Вискарь!

Я сел на пол, вытянул ноги и сделал вид, что ушел в глубокий аут. Мужик ушел, прикрыв дверь, а я выждал несколько мгновений и пошел за ним, опасаясь, что он может подняться к себе в номер и поймать там Родионовну с поличным.

Но усатый вызвал лифт и, судя по всему, реально поехал за допингом, пока я стоял в коридоре и думал, где мне ловить Родионовну.

Была мысль, что училка моя может с паспортом сбежать, но она вернулась.

– Ринат, паспорт у меня, – призналась она.

На щечках Арины появился румянец, а глаза горели от адреналина и удачно выполненного негодяйства.

– Валим, – решил я.

Взял ее за руку, вернулся в номер, взял борсетку с документами и правами, запер дверь и потянул ее на лестницу.

– Где Павел? – по дороге уточнила она.

– Подснежники ищет, – очаровательно улыбнулся я, – давай на парковку, сядем в машину и решим, что делать с тобой дальше. Не обсуждается!

 

Глава 5

 

Ринат

На подземной парковке я щелкнул брелоком сигнализации и повел Родионовну к своей ласточке.

Арину хотелось хорошенько встряхнуть и вытрясти из нее всю правду о ее злоключениях, а еще поцеловать – со всеми вытекающими. Взять на себя роль инквизитора и выбивать из нее стоны вкупе с признаниями.

Боже, я только с ней такой озабоченный!

Словно присутствие Родионовны в радиусе километра включало в моей голове тумблер, который транслировал мысли о немецких народных фильмах. И трудно было избавиться от голоса в голове, без конца повторяющего: «О я‑а, я‑а…»

Хотелось бы верить, что это лечится сексом, иначе я безнадежен.

За те полгода, что я пытался ее завоевать, Арина превратилась почти в идею‑фикс, в незакрытый гештальт и вот это все. Потом меня отпустило – на время, как выяснилось, пока я не встретил ее в номере напротив в одном полотенце.

Я сел за руль и приказал своим гормонам и голосам в голове на время замолчать. Ни гормоны, ни то, что стояло в ее присутствие по стойке «смирно», не отреагировали, объявив здравому смыслу забастовку.

Арина же сидела тихо и не отсвечивала. Подозреваю, придумывая в своей голове отговорки, чтобы не рассказывать мне всю правду.

– С тебя должок, Родионовна, – напомнил я.

– Ринат, а откуда у тебя такая дорогая машина? – напряглась она.

Твою туда и сюда и еще вот туда, я ж таксист!

– Дядька забирать поленился, – отмахнулся я, – и не меняй тему.

– Куда мы едем? – она задрала носик повыше, а я чуть было в столб не въехал.

Понаставят столбов на дороге, а возбужденному мужику не проехать!

Боже, может, мне в церковь сходить? Я, конечно, атеист и вообще некрещеный, но это же ненормально – так хотеть женщину!

Или нормально?

Так, надо вспомнить, что я ей говорил. Что дома у меня нету, вспомнил!

– В другую гостиницу? – предложил я. – А еще через пару кварталов отсюда есть недорогой хостел. Очень приличный.

– Давай туда, – решила Арина.

– Ага. Так куда ты вляпалась? – в который раз спросил я, добавив в голос металла.

А училке моей бывшей плевать было на мое негодование. Она что‑то усиленно соображала и даже бровки хмурила.

И в тот момент я четко понял: свинтит! Определенно сбежит, оставив меня теперь не только в компании стояка, но и любопытства.

Нужно будет Алана предупредить, чтобы следили за ней как за особо ценным преступником, потому что… Потому что у меня гештальт не закрыт, да!

– Родионовна, я долго буду с тишиной разговаривать? – напомнил я о себе.

– Долго ты меня Родионовной называть будешь? – взвилась она.

– Что тебе не нравится? Как у Пушкина! Подруга дней моих суровых…

Арина так на меня посмотрела, что дальше цитировать великого я поостерегся.

– Так и знала, что это прозвище мне придумал ты! – обличительно заявила она.

– Ну, я. Накажи меня полностью, – улыбнулся я.

– Барсов, ты пошляк!