Кавказский Хищник. Хорошая девочка станет плохой
Берет с подиума большое белое пушистое полотенце и раскрывает его, как простынь.
Закрывает им обозрение на меня.
Протягивает мне края.
Как только поднимает из воды, я тут же себя обматываю.
– Все нормально?
– Нормально, – нервно сглатываю и тут же понимаю, что далеко не все нормально… Потому что в бедро мне упирается что‑то очень твердое… Опять забываю, как дышать…
Глава 12
– Ай! – вскрикивает лежащая на диване вверх попой Рада, когда тонкая игла в руках Эрики входит в ее ягодицу.
– Можно аккуратнее? – вырывается у меня в защиту девочки.
Сам с детства ненавижу уколы. Это правда крайне неприятно и жутко болюче. И даже не сам процесс, а вот эти гадкие шишки под кожей после укола, которые еще должны рассосаться.
Рада кидает на меня яростный взгляд, поворачивая голову в мою сторону.
– Можно отвернуться?
– Я там ничего не вижу, все целомудренно прикрыто, – хмыкаю, бессовестно ей вру.
Вижу, конечно, и потому нарочно стою и смотрю.
На эти шикарные длиннющие ноги, на начало упругих вздернутых ягодиц, над которыми манящие ямочки. Полотенце деликатно сдвинуто так, что открыто только место, куда медсестра делает укол, а дальше только фантазировать…
А фантазия у меня в последние дни сильно шалит… Так сильно, что до сих пор чувствую под рукой упругую нежность ее округлой охуенной попки, которую не удержался и пару раз шлепнул, пока нес строптивую красотку в машину.
Рада… Радмила… Какое имя красивое, редкое… Какое‑то достойное, что ли… Как она сама… Ни соска, ни шлюшка и ни шкура. Эта девочка другой касты. Другой породы. Она сама пока не знает, а я чувствую это. Чувствую ее гордость и достоинство даже не разумом, а какими‑то внутренними фибрами. Это удивительное ощущение. И почему‑то очень естественное. Мне вообще грешным делом кажется, что это как у самцов и самок в природе – когда они по запаху определяют свою пару даже на расстоянии.
Она тоже это чувствует, я же баб знаю, как свои пять пальцев. По взгляду вижу, по языку тела… Просто упертая пиздец. И даже это в ней торкает не по‑детски. Каждая ее дерзость, каждая реакция, каждая фраза – это нокаут. Выбивает меня из колеи, дезориентирует. Заставляет беситься и тут же умиляться, как дебилу.
Я, конечно, врал ей безбожно, когда сказал, что привез к себе только потому, что в общаге нет условий в ее положении. Не вернется она туда.
Моя девочка будет жить со мной. Пусть хоть армию против меня поднимет, и весь МУР пришлет меня арестовывать, я все равно верну ее обратно. И буду возвращать до тех пор, пока не поймет, что все, капец ей. Она теперь со мной. Других вариантов по‑любому у нее нет…
– Ну, я закончила, – томно выгибается Эрика из своего положения раком. Идиотка, напялившая мини‑юбку в виде костюма медсестры из секс‑шопа. Приторные духи бьют в нос и вызывают раздражение. Эта вонь сейчас перебивает запах моей девочки. И какого хера я попросил Расула прислать мне медсестру? Ясное дело, что там за медсестры у Раса с его подпольными боями… Девки сначала штопают бойцов. Потом уже бойцы их… Штопают…
Смойся, блядь. Как можно быстрее…
– Свободна, – шепчу и снова жадно хватаю глазами силуэт Рады, который она сейчас старательно прикрывает широким полотенцем, чтобы от меня закрыться еще сильнее…
Да, мне ее еще рассматривать и рассматривать… Чувствую, долго не насмотрюсь…
– Завтра в то же время? – продолжает верещать соска‑медсестра.
– Напишу, – хрипло выдаю ей, не удосуживая даже взглядом.
На Раду смотреть хочу. Чтобы она бесилась и смущалась. Пиздец это меня торкает. Я словно каждый раз с тарзанки вниз сигаю. Сердце ухает так громко, что, наверное, слышно на всю квартиру.
Дверь сзади хлопает.
Иду в коридор и заношу пакеты с одеждой и едой из ресторана, которую заказал для девочки.
– Вот спортивный костюм, чтобы тебе удобно было. А вот пакет с завтраком. Поешь, пожалуйста.
Рада ловко группируется, немного морщась от все еще имеющейся боли в ребрах. Садится и царапает взглядом.
– Хватит уже таращиться.
– Сама оденешься?
– Оденусь!
Едва скрываю улыбку. Самостоятельная, епт…
– Кофе сделать тебе?
– Сделай, – смело отвечает на мой взгляд, – ты мне, кстати, должен кофе.
Прыскаю.
Машу головой. Вот же засранка, а?
– Это я тебе должен? Это ты мне кофе испоганила дорогущую кожанку…
– Продолжим этот разговор? – поднимает бровь. Наглая. Охуенно наглая. Искрюсь весь от кайфа и предвкушения, что ей скоро будет за эту ее наглость…
Спустя пару минут возвращаюсь в зал с чашкой дымящегося напитка.
– Я в институт, Рада. Давай ты не будешь вредничать. Скажи, какие учебники тебе привезти… Когда у тебя зачет, о котором ты говорила доктору?
Она дергается, как от удара. И я даже понимаю, почему… Да, киса. Я слышал не только это. Ты чистенкая. Нераспечатанная. Для меня…
– Это не имеет значения, я все равно ничего не сдам уже, – отворачивается к окну.
– Баграмянц не такой уж и цербер, не слушай всяких интриганов. Он не заваливает тех, кто реально учится.
Рада хмыкает.
– А тебе откуда знать? На студента‑ботана ты явно не тянешь…
– А ты считаешь, что хорошо учатся только зашуганные ботаны? – усмехаюсь в ответ.
Рада фыркает и опять отворачивается.
А я иду на выход от греха подальше. Потому что теперь каждый раз вот такие наши стычки провоцируют во мне одно единственное желание – завалить ее и трахнуть так, чтоб у обоих искры из глаз сыпались.
Но пока придется подержать себя в узде…
Девочка не готова, да и мне нравится эта игра в кошки‑мышки…
