Кавказский Хищник. Хорошая девочка станет плохой
Передо мной стоит тот самый облитый кофе самец, правда, уже переодевшийся. Стоит и просто смотрит на мою беспомощность, положив руки в карман, со смесью иронии и равнодушия, но я понимала, что это он дирижирует этим беспределом. Это его «урок мне». «За дерзость». Я услышала в спину, как он сказал, что «накажет»…
Пытаюсь вывернуться из захвата, но тщетно.
– Кидай ее сюда, – небрежно кивает головой.
Чувствую себя мухой на паутине, которая зачем‑то машет крыльями, хотя уже точно понимает, что ее сожрут. Куда меня? В лесополосу? По кругу пустят?
Молча открывает багажник. Еще раз пробегается по мне этим своим непонятным взглядом, а потом цепкие руки, сильно сжимающие меня обручем захвата, закидывают меня туда внутрь, словно бы я мешок картошки, а не человек…
Глава 6
И вот… Я оказалась на втором этаже гаража‑мастерской… В ожидании своего похитителя… Через какое‑то время он вальяжно поднимется наверх, будет меня унижать, после чего отымеет…
И самое ужасное, что я даже не знаю, что дальше.
К ужасу понимаю, что сумка с телефоном осталась в машине. Они предусмотрительно забрали ее у меня, когда закидывали в багажник.
От беспомощности закусываю губу и морщусь. Оглядываюсь по сторонам.
Хотя бы нож найти. Буду угрожать ему, как придет. Или пырну себя.
Хоть не так будет стыдно…
Пусть трахает труп…
Может, все‑таки испугается? Читала, что такие вещи отрезвляют зарвавшихся мажоров…
Как назло, не нахожу в комнате ничегошеньки, что можно было бы использовать в качестве самообороны.
Даже под кровать залезаю. Открываю шкаф. Там идеально проглаженные вещи, пахнущие химчисткой. Даже заглядываюсь – чистый люкс.
Пара деловых костюмов, кипенно‑белые рубашки и футболки с джинсами. Все явно очень дорогое, но без кричащих брендовых логотипов.
Вижу маленький холодильник под письменным столом, как в отелях. Там бутылки воды. Вытаскиваю одну и залпом выпиваю. Мозг спазмирует от обезвоживания. А мне нужно думать… Думать, как себя спасти…
Пока пью, цепляю глазами учебник по международной экономике с эмблемой нашего института. Интересно, он тут для красоты? То, что абрек тоже студент ИМО, я теперь не сомневаюсь, но вот что он что‑то за годы учебы выучил – не верю. Впрочем, какое мне дело… Надо сейчас другим озаботиться…
Глаза утыкаются в окно. Тихо подкрадываюсь к нему, потому что смотрит оно не на улицу, а на двор той самой автомастерской, зато с внутренним ликованием замечаю, что на нем нет никаких замков… Всего‑то и нужно, что повернуть ручку…
Только… Только я на втором этаже…
Нервно сглатываю, отхожу от него подальше, чтобы ненароком кто‑то снизу не увидел, что я тут стою и рассматриваю их…
Когда изучать уже нечего, потерянно сажусь на край кровати.
Время тянется, как резина.
По внутренним ощущениям проходит не менее часов трех.
Здесь невозможно понять, какой сейчас час и вообще стемнело ли уже, но по логике уже глубокая ночь…
Сон накрывает меня болезненными и рваными вспышками. Я то проваливаюсь, то снова выныриваю, нервно оглядываясь по сторонам.
Потом мне снится какой‑то странный сад, где очень красивые цветы, но у них огромные острые шипы, и они то и дело касаются моей ноги. Я все жду боли, но вместо нее нежные поглаживания.
Выныриваю из забытья и резко подскакиваю, потому что рядом со мной в темноте сидит внушительная фигура Анзора.
– Выспалась, киска? – спрашивает он хрипло.
Группируюсь и вжимаюсь в изголовье кровати.
Даже в темноте его глаза светятся алчной похотью и вседозволенностью.
Внизу стало тихо. Не слышно даже голосов мужиков и работающих телевизоров с монотонными записями гонок.
По телу бегут мурашки. Опять дико страшно…
– Отпусти меня, – молю, чувствуя, как голос предательски вибрирует.
– Мы это уже проходили… Иди сюда… Я же сказал, что тебе нужно сделать, когда я приду. Не беси меня, киска… Ты заслужила наказание. Я не отпущу тебя… Потому может быть по‑нормальному, а может, жестко… Выбирать тебе… Слушаешься или обостряешь. И потом несешь ответственность за последствия…
Резко подскакиваю с кровати.
Он тоже, вальяжно отходит к тому самому проклятому креслу, к которому я должна приползти на коленях, раздевшись.
Садится так, словно бы он хозяин мира. Широко расставив ноги и откинув спину.
Пячусь назад.
Подвоха он не видит.
Думает, что я сейчас выполню все, что он говорит.
И правда, какой у меня выбор?
Какая дура будет сопротивляться, когда и так все понятно?
Сейчас бы кстати пришлась отвратительная фраза «расслабься и получай удовольствие»…
А дальше…
Дальше я действую так быстро, как только могу…
Резко распахиваю окно, быстро взбираюсь на подоконник и, зафиксировав взором его ошарашенное выражение лица, сигаю вниз…
Последнее, что я слышу от шока, это его «идиотка‑а‑а» вдогонку, но уже поздно…
Глава 7
Я умерла. Нет, точно! Я умерла!
И горю в аду!
Сразу! Во всех кругах ада.
Потому что сейчас все тело горит, особенно нога и ребра. Это даже не просто боль – это агония…
