Кавказский Хищник. Плохая девочка будет наказана
Мы смотрим друг на друга. Преодолеваю дикий, жгучий стыд. Можно ли было предположить, что я окажусь в таком положении?
Пожалуйста, подыграй мне…
Ты – одно мое спасение.
Я слишком хорошо изучила законы Эмиратов, чтобы питать иллюзии. Моя участь предрешена – только смертная казнь. Никто не будет разбираться в том, что я попала на это проклятое мероприятие по ошибке.
Никто не станет слушать, никому неинтересно, что я просто предпринимательница небольшого бизнеса в этом новом Вавилоне, пытающаяся удержаться на плаву, забыв о прошлом, оставшемся на родине. Я не эскортница и не дешевая шлюха. Боже, да я даже не помню, когда в последний раз мужчина целовал меня в щеку.
Для всех присутствующих сейчас здесь я очередная русская дура в откровенном платье, которая приехала в Дубай и приперлась на фуршет в поисках легких денег. Ниже некуда. По собственной шкале ценностей – так точно.
Смешно, Рада.
Жизнь взахлеб над тобой смеется.
Наверно, кто‑то из твоих предков, чью карму ты сейчас отрабатываешь, занимался черной магией, раз судьба снова и снова пропускает тебя через мясорубку, не щадя.
Мужчина из моего прошлого продолжает смотреть на меня.
Пристально. Откровенно, до боли. Сканируя изнутри.
Не скрывая своего презрения.
Пожалуйста…
Помоги.
Ведь Бернард Шоу однажды сказал, что мужчина, когда‑то любивший женщину, сделает для нее все.
А я точно знаю, что ты любил.
Потом постараюсь объясниться. Попытаюсь обелить свою ничтожность, которая читается в его непроницаемом взгляде.
Преодолеть стыд.
Перешагнуть через гордость.
Но ведь судьба не просто так тебя послала на это же мероприятие, Анзор Гаджиев? Не просто же так снова свела нас на другом конце планеты спустя эти годы.
Не для того же, чтобы мое падение было еще более грязным в собственных глазах.
Чувственные губы. Порочный изгиб губ, когда‑то сводивший меня с ума, теперь кривятся в холодной усмешке. В его взгляде – уже не просто равнодушие, а что‑то отчужденно‑враждебное.
Не выдерживаю и отворачиваюсь.
Нет.
Он не поможет.
Не простил.
Презирает меня.
Я – ничто в его глазах.
Скатившаяся на самое дно.
Голова обессилено падает на пол.
Слезы беспомощно стреляют из глаз.
Я уже не в силах их держать.
– Да, – вдруг слышу его хриплый голос, – она говорит правду.
Сердце замерло, будто попало в ледяную ловушку. Но в следующее мгновение диафрагма вспыхивает адским пламенем – будто огонь проглотила.
Снова поднимаю на него взгляд – и мое тело простреливает таким разрядом тока, от чего я дергаюсь и болезненно всхлипываю.
Он смотрит в самую мою душу. Выносит приговор, как когда‑то.
– Эта женщина принадлежит мне. Позови Господина Мамдуха. Или отведи меня к нему на аудиенцию.
Ловлю воздух, как выброшенная на берег рыба. Щиплю себя неистово. А вдруг мне мерещатся его слова? Может, я сама придумала их, потому что отчаянно хотела верить?
Тогда еще я думала, что эти слова – мое спасение. Наивная.
– Ногу убери. Немедленно, – Анзор даже не повышает тона, но в его глазах – сталь. – Не терплю, когда касаются моих вещей.
Глава 1
Он тянет меня за собой, со всей силы сжимая предплечье. Не церемонится.
Ноги путаются в длинном дурацком красном платье, которое Катька уговорила меня надеть
Хотя еще в начале вечера оно казалось мне изысканным и совсем не вульгарным.
А сейчас… Сейчас я будто стою перед ним обнаженной. Не просто без одежды – без кожи, что сдирают слой за слоем. Его взгляды редки, но каждый – как удар раскаленным железом: точечно, неотвратимо, унизительно.
Тонкий шелк прилипает к потному телу.
Мне кажется, я слишком открыта. Речь не только о физическом моменте. Грудная клетка будто вскрыта и вывернута наизнанку.
Стараюсь пока не давать волю своим чувствам, вызванным присутствием этого мужчины. Неожиданным, нереальным.
Я уже привыкла не думать о нем. Не вспоминать.
Заставила себя.
Выдрала его образ из своей головы и сердца.
Лишь воспаленное сознание, все еще рыдающее по своему единственному избраннику, по ночам предательски распахивало дверь в мир воспоминаний. И они вновь и вновь уносили меня сквозь беспокойный, тяжелый сон туда – в наше счастье.
В его объятия.
В его шепот.
В его жаркие признания и восторженные взгляды.
Туда, где он еще меня любил, восторгался, и. уважал.
Ноги запинаются, когда мы оказываемся на пороге помпезного зала, откуда меня полчаса назад выволокли.
Мерзкий араб солгал. К сожалению, я не успела пырнуть бурдюка фруктовым ножом, схваченным с десертного столика в порыве отчаяния, когда он, не обращая внимания на мои протесты, пытался повалить меня, задирая ткань платья.
