Кавказский Хищник. Плохая девочка будет наказана

Презирает меня.

Я – ничто в его глазах.

Скатившаяся на самое дно.

Голова обессилено падает на пол.

Слезы беспомощно стреляют из глаз.

Я уже не в силах их держать.

– Да, – вдруг слышу его хриплый голос, – она говорит правду.

Сердце замерло, будто попало в ледяную ловушку. Но в следующее мгновение диафрагма вспыхивает адским пламенем – будто огонь проглотила.

Снова поднимаю на него взгляд – и мое тело простреливает таким разрядом тока, от чего я дергаюсь и болезненно всхлипываю.

Он смотрит в самую мою душу. Выносит приговор, как когда‑то.

– Эта женщина принадлежит мне. Позови Господина Мамдуха. Или отведи меня к нему на аудиенцию.

Ловлю воздух, как выброшенная на берег рыба. Щиплю себя неистово. А вдруг мне мерещатся его слова? Может, я сама придумала их, потому что отчаянно хотела верить?

Тогда еще я думала, что эти слова – мое спасение. Наивная.

– Ногу убери. Немедленно, – Анзор даже не повышает тона, но в его глазах – сталь. – Не терплю, когда касаются моих вещей.

 

Глава 1

 

Он тянет меня за собой, со всей силы сжимая предплечье. Не церемонится.

Ноги путаются в длинном дурацком красном платье, которое Катька уговорила меня надеть

Хотя еще в начале вечера оно казалось мне изысканным и совсем не вульгарным.

А сейчас… Сейчас я будто стою перед ним обнаженной. Не просто без одежды – без кожи, что сдирают слой за слоем. Его взгляды редки, но каждый – как удар раскаленным железом: точечно, неотвратимо, унизительно.

Тонкий шелк прилипает к потному телу.

Мне кажется, я слишком открыта. Речь не только о физическом моменте. Грудная клетка будто вскрыта и вывернута наизнанку.

Стараюсь пока не давать волю своим чувствам, вызванным присутствием этого мужчины. Неожиданным, нереальным.

Я уже привыкла не думать о нем. Не вспоминать.

Заставила себя.

Выдрала его образ из своей головы и сердца.

Лишь воспаленное сознание, все еще рыдающее по своему единственному избраннику, по ночам предательски распахивало дверь в мир воспоминаний. И они вновь и вновь уносили меня сквозь беспокойный, тяжелый сон туда – в наше счастье.

В его объятия.

В его шепот.

В его жаркие признания и восторженные взгляды.

Туда, где он еще меня любил, восторгался, и. уважал.

Ноги запинаются, когда мы оказываемся на пороге помпезного зала, откуда меня полчаса назад выволокли.

Мерзкий араб солгал. К сожалению, я не успела пырнуть бурдюка фруктовым ножом, схваченным с десертного столика в порыве отчаяния, когда он, не обращая внимания на мои протесты, пытался повалить меня, задирая ткань платья.

Меня оттащили.

Но это не имеет ровно никакого значения.

Я действительно совершила жуткое по местным законам преступление.

И совершенно пока не уверена, сможет ли Анзор меня отмазать.

Знаю, что за эти годы он стал очень богатым человеком и теперь, как это часто бывает, из мира бизнеса подался в политику в своей родной Республике. Знаю, потому что жадно выцепляю информацию о нем в интернете, словно дворняжка, хватающая то, что ей бросают. Это малодушно и нелепо, даже для меня.

Мозг кричит, чтобы я перестала себя истязать, а руки все равно открывают эти проклятые страницы с новостями, жадно находят его редкие фото в соцсетях.

И вот тогда настоящая Рада вылезает из‑под панциря и просто сидит и смотрит. Слез уже нет. Есть пустота. И она хотя бы на мгновение заполняется его образом.

Провожу рукой по экрану, оставляя после пальца неэстетичный след.

Прикрываю глаза.

Вспоминаю его улыбку.

Вспоминаю его голос.

Интересно, на нее он смотрит так же?

На них.

Желтая пресса его любит.

У Анзора две жены.

Одна – Лилит, восточная красавица из состоятельной и влиятельной семьи. По российскому законодательству она его официальная жена. С ней он посещает приемы, светские рауты и делает семейные фотографии.

Вторая – Кристина. Женщина‑праздник. Та, кого бы можно было назвать любовницей или содержанкой, но поскольку его религия и традиции позволяют такой формат отношений, то она является «второй женой».

Есть и другие.

Шикарные модели, лукавые волоокие светские львицы, актрисы, телеведущие. Он настолько шикарный мужчина, что каждая хотела бы искупаться в его мужской энергетике и харизме.

Анзор не скрывается, пользуясь своими большими во всех смыслах возможностями. Для таких, как он, полигамия – это не порок. Поэтому он совершенно не прячется от назойливых папарацци, когда те ловят в компании вереницы юных гурий в ресторане, на отдыхе или просто за рулем очередной статусной тачки.

И нет. Он больше не водит гоночные суперкары.

Анзор Гаджиев теперь очень серьезный человек.

И его машины – люкс представительского класса или устрашающего вида джипы‑броневики.

Боль снова возвращает меня в реальность.

Я падаю на колени, потому что ноги не держат, да он и не страхует. Бесцеремонно проходит дальше, оставив меня на полу, в согнутом положении.