Кавказский Хищник. Плохая девочка будет наказана

– Я наняла двух неплохих поваров из Средней Азии, решила их вопросы с миграционной. Нашла помещение. Катька тоже с этим помогла. Помнишь Славика? Они вместе все эти годы. Он риэлтор элитной и коммерческой недвижимости здесь.

Наша первая локация была крохотной и проходной. В торговом центре. Я все красиво оформила. Сама ездила к бангладешцам на рынок – находила в три раза дешевле детали декора, которые в других местах продавались очень дорого. На третий месяц вышла в ноль, но. Понимала, что этого мало, чтобы удержаться на плаву, особенно в Дубае. Короче, хотелось какой‑то такой идеи, знаешь. Вот чтобы ноу‑хау, открытие, как у ученых. И вдруг меня проперло.

– Страшно представить, на что могло тебя «пропереть» в кондитерском деле.

Иронизирует. Ну‑ну.

Набираю воздуха в легкие.

– Про знаменитый шоколад с арабским десертом с фисташками в виде начинки слышал?

Он пораженно смотрит на меня. Даже выражение лица меняется.

А я впервые за эти сутки испытываю остро‑сладкое чувство торжества.

Потому что про этот десерт, порвавший все соцсети и вскруживший голову половине мира, не знает, пожалуй, только мертвый.

– Так вот, это я.

– В смысле?

В том смысле, что мы решили придумать что‑то такое очень близкое и для местной крайне платежеспособной публики, и для иностранцев, любящих все арабское как часть местной экзотики. Но в то же время нужно было что‑то оригинальное. Скажем так, стать сотой кондитерской, которая делает арабское кунафе (прим. автора: знаменитый мучной десерт с сахаром и маслом, посыпанный фисташками), не хотелось. Да и вывозить этот десерт из страны сложно, к транспортировке он непригоден. А что любят вывозить, если мы говорим про кондитерские изделия? Правильно, конфеты. Все эти наши грильяжи, «Мишки на севере», «Красные шапочки». Все ведь это покрытая шоколадной оболочкой разнообразная начинка – идеальный сувенир, подарок. Вот. Так родилась идея сделать этот шоколад с арабским колоритом.

– Рада. – слышу удивление в его голосе. Даже замешательство. – Это. конечно, очень круто, даже представить не мог, что за этим стоишь ты… Все помешались на этом шоколаде, но… – Анзор ошарашен и подбирает слова. – Как это связано с твоим вчерашним концертом?

– Ты сам просил начинать сначала, – осекаю его я. Можно же мне реально чем‑то похвастаться? Да и дело не в хвастах! Просто без этой части рассказа он не поймет всей картины. – Короче, шоколад пришелся публике по душе, но. Мы ведь в Дубае. А кто в Дубае делает по‑настоящему большие деньги? Да, Анзор. Самая элита. Не просто богатые. А самые богатые. Пресловутый эффект сноба. «Сноб с более высоким уровнем дохода стремится купить то, что не покупают другие лица с более низким уровнем дохода».

Мы оба осекаемся, глядя друг на друга. Когда‑то в институте с этого самого «эффекта сноба» и началось наше знакомство. Ну, почти с него.

– Мне хотелось показать, что этот десерт – эксклюзивен и селективен. Что далеко не все могут себе его позволить. Вроде бы традиционный кунафе, фисташки, шоколад, а. класса люкс. И знаешь, получилось. Грамотный маркетинг с задействованием по‑настоящему крутых блогеров, продуманная бизнес‑стратегия продвижения. Короче, спустя два месяца моими главными покупателями были уже не рядовые туристы и обычные посетители торгового центра, а члены королевской семьи и миллионеры из «Форбс». Мы переехали в другой бутик, в сердце Бурдж Халифа. Интерьер с бангладешского рынка сменился на итальянский дорогой декор. Я подтянула Катьку – она вела продвижение в соцсетях, я старалась держаться в тени.

– Почему?

– Потому что это я, Анзор. С каких пор меня манит известность? Однажды уже хватило. Псевдоизвестности.

Он молчал, просто меня слушая. То отводил глаза, то снова впивался взглядом, изучая и словно бы зависая на мне. Что он думал? Какой я ему виделась сейчас? Понимал ли он в данный момент, что именно тогда, четыре года назад, заставило его, золотого сына президента одной из кавказский Республик, которому были доступны все девушки столицы, потерять голову от простой ботанички из Иваново?

Мы оба снова вспоминали то, что не хотели вспоминать.

– Вот. с этого момента, наверное, и можно начинать говорить про возникновение реальных проблем. – снова вернулась к настоящему я, – Никто ведь мне не объяснял, что когда ты начинаешь зарабатывать большие деньги, обязательно найдутся те, кто их захочет у тебя отжать. И нашлись. Здесь все прямо как в Иваново. Без лишних подробностей, мне сказали, что если я хочу сохранить прибыльный бизнес, то должна делиться.

– Не говори, что ты решила не делиться, – пораженно слегка кривит рот в усмешке.

Глубоко вздыхаю.

– Да, я решила не делиться, потому что это нечестно, несправедливо, неправильно.

– Рада, – выдыхает он тяжело, закатывая глаза и хмыкая, – ты решила идти против системы? Как же это. В твоем стиле. Вот же ты, – снова хмыкает, – неисправимая, а.

Я вздернула подбородок.

– Катька сказала, что мне следует поговорить с одним важным чиновником, что он выслушает меня и поймет. Нашла мероприятие, на котором он будет, пробила мне билет! Мы даже заплатили менеджерше по коммуникациям за то, чтобы меня туда пропустили. Ты же знаешь, что здесь не только воздух продается, но даже возможность с кем‑то встретиться.

– И ты.

– И я оказалась на вчерашнем вечере. Это ведь был солидный с виду фуршет по итогам эмиратского инвестиционного форума.

Он смотрит на меня, а потом начинает ржать. Просто гогочет, хватаясь за бок.

Царапает глазами.

– То есть ты заплатила сутенерше, как эскортница, за право попасть на тусовку в поисках спонсора?

– Нет! – осекаю его. – Уговор был о том, что я смогу встретиться с этим мужчиной и все ему объяснить.

– В том красном платье, которое я с тебя содрал, да?

В горле царапает.

Отчасти он прав. Ну, платье, да.

Но. Это платье отнюдь не казалось мне вульгарным. Да, яркий цвет, но силуэт более чем нейтрален. Просто вечернее платье из шелка.

– Это не платье проститутки. Я не давала повода.

Он хмыкает и снова отворачивается.

– У тебя всегда были проблемы с пониманием дресс‑кода.

– У меня не было проблем. Это у вас, мужиков, вечные проблемы.

– Красивая женщина, Рада, это всегда источник проблем, – снова колет взглядом, – а ты в этом вопросе всегда была очень‑очень проблемной девицей.