Кавказский Хищник. Плохая девочка будет наказана

Когда пытаюсь занять место в кресле напротив, морщусь, потому что ягодицы саднит.

Он встречается со мной взглядом, откладывает документы и хмурится, но ничего не говорит.

Безжалостно молчит.

Не извинился.

Ни разу.

Даже поверхностного участия нет, для виду.

– С чего начать, Рада, с плохой новости или с очень плохой? – выдыхает шумно и со свистом.

– Говори уже, – не церемонюсь относительно того, как звучит мой голос. Плевать. Что еще могло произойти?

– Твой бутик сгорел, – говорит он так, словно бы речь не о деле моей жизни, а о утерянной сумке. Даже не брендовой.

Безжалостный. Равнодушный тон.

– Как?!

– Так. Со всей бухгалтерией, накладными, оборудованием. Очевидно, это не случайность, хоть по документам все выведено именно так.

Сердце замирает.

Во рту пересыхает, а голова кружится..

Я еще не все кредиты успела погасить. Там все мои сбережения. Более того, там был сейф со всеми моими накоплениями и документами.

– Рада! – окликает он меня громко. Он все это время говорил, но я даже не слушала. В голове гул. Что делать? Надо Катьке звонить. И Владику. С этим местом он ведь мне тоже помог.

– Мне нужен телефон, – начинаю я решительно, пытаясь хоть как‑то склеить свое состояние.

– Рада, послушай меня, пожалуйста! – раздраженно настаивает он. – Тебе сейчас надо думать не о том, как что‑то там спасти – там ничего не спасти, и понятно, что бизнес этот у тебя, конечно же, отжали. Надо думать о том, как бы не загреметь в тюрьму!

– Мне нужно поговорить с Катей и ее женихом. Они. Они же тоже в деле.

– Они в тюрьме, – мрачно осекает меня он.

В шоке смотрю на Анзора, просто хлопая глазами. Что он сейчас такое говорит?

– В смысле? За что?

 

Глава 6

 

– В смысле? За что?

Хмыкает еще более мрачно.

– Сутенерство и проституция.

Пропускаю несколько вдохов и выдохов.

Бред какой‑то.

– Анзор, это чушь собачья. Влад занимается риэлторством. Катя мне помогает. У них почти семья. Что ты такое говоришь?

Лицо Анзора сейчас непроницаемое. Он просто не верит мне, а может, даже и не слушает. Смотрит внимательно. Так, что на коже остаются горячие следы, но. словно бы о своем думает.

А может, мне так кажется. Анзор всегда опирался только на сухие факты.

А я. У меня даже фактов‑то нет. Я в каком‑то чудовищном вакууме.

Что он знает обо мне? Что я оказалась голой попой на тусовке среди эскортниц в Дубае, что мои друзья в тюрьме, а бизнес пошел к чертям. М‑да, просто идеальная картина. Непутевая деваха с кучей проблем.

Даже трубки позвонить нет.

– На тебя стоит депорт, Рада. Это значит, что Мамдух приказал выдворить тебя из страны без права возвращения. Со вчерашнего дня.

– То есть.

– То есть, если ты не улетишь сегодня, попадешь в миграционную тюрьму. Полгода заключения без суда и следствия. Уже молчу про другие последствия. Это их страна, их порядки. Здесь они закон. Я буду бессилен тебе помочь при всем желании.

От шока и неожиданности я даже встаю и начинаю метаться по комнате, заламывая руки.

– И. Что мне делать? Анзор, я не могу просто взять и вычеркнуть свое дело, на которое потратила кучу сил и времени! Это все чудовищная несправедливость! Я хочу поговорить с кем‑то из представителей властей, я.

Он вдруг встает и близко подходит ко мне. Минутное замешательство – а потом тяжелая рука ложится на мое плечо.

– Сегодня ты улетаешь со мной в Москву, Рада, – не спрашивает. Просто констатирует.

Сердце падает на пол. Крошится. Паника теперь не просто меня охватывает. Она опоясывает меня агонизирующей спиралью беспомощности.

– Я. не могу. – голос срывается. Глаза щиплет.

– Радмила, – эмоции сдают и у него. Рука на моем плече сжимается. От его тела сейчас такая энергетика, что я могу упасть, – хватит уже искать справедливости в этом жестоком мире! Жизнь тебя ничему не научила?! Если бы все было по справедливости, то ты бы. То мы.

Господи. Зачем. Он. Сейчас. Это. Говорит.

Нет. Нет. Я не могу это выдержать. Я просто. Это сильнее меня! Я не была к этому ко всему готова!

Автоматически отступаю назад.

Отчаянно качаю головой.

Речь не о том, что он собирается меня увозить.

Сейчас про другое. Инстинкт самосохранения…

– Нет, Анзор. – задыхаюсь от страха и паники. – Ты просто не понимаешь. Мне нельзя в Россию. Мне нельзя в Москву. Я не просто так уехала.

 

Глава 7

 

Он сначала смотрит на меня пару мгновений, а потом так громко и колоритно хмыкает, что я даже тушуюсь. Нет, его совершенно ничего не забавляет.

Его подбрасывает на качелях эмоций сейчас точно так же, как и меня.

– Ну давай, Рада, удиви меня еще больше. Что ты дома натворила, что тебе туда нельзя? Тоже кого‑то пыталась ножом пырнуть? Или что? Я даже уже предполагать боюсь.

Дышать нечем. Перед глазами все плывет. А еще. та проклятая картинка. Я теперь снова так отчетливо ее вижу.