Кладбище чужих секретов

С тех пор пятиклассник, который давным‑давно вырос, считает эти запонки своим талисманом и всегда надевает их на важные встречи и мероприятия. Как зовут того московского мальчика, обладателя чудесных застежек для манжет? Леонид Петрович Вилкин, он же Лео Габель.

Люси, не зная, какие мысли бродят у меня в голове, продолжала говорить:

– Реально жаль бедняжку, которая пыталась дотянуться до нашего уровня. Но тут хоть тресни, никогда бы она не заимела моего материального положения. Знаешь, почему Николетта косо смотрела на жену доктора?

– Нет, – быстро ответил я.

Люсинда закатила глаза.

– Никки постоянно помогает кому‑то. Она, организуя приемы, всегда ставит в прихожей большую копилку. Туда можно бросить сколько не жаль. Обычно набирается тысяч триста. Сразу скажу: мы с Николеттой понимали, что Элли не наш уровень. Но Ленчик впервые привел ее на суаре. Ладно, спорить не стали. Так Элли осталась с нами и не пропустила ни одного журфикса.

Люси закатила глаза.

– О эти ее дешевые платья, украшенные боа из шкур бродячих кошек! Маникюр, сделанный в подворотне! Остается лишь восхищаться терпением Николетты, которая относилась к Элли как к родной. И чем та отплатила? Знаешь?

– Нет, – признался я.

– Ты же в курсе, что в полночь копилку вносят в гостиную? – зачирикала Люси. – Никки ее открывает, вытряхивает купюры, пересчитывает, объявляет сумму, объясняет, куда она отправится. После этого сервируют чай. Так вот. Все шло как обычно. «Кассу» притащили, Николетта ее взяла, перевернула, и…

Люсинда выдержала коронную мхатовскую паузу, потом схватилась ладонями за щеки.

– Внутри десятирублевые купюры на сумму в одну тысячу! Понимаешь?

Я кивнул. Кто‑то из гостей оказался нечист на руку.

– Оцени ситуацию, – тараторила хозяйка. – Все присутствующие – давние друзья Никки, нищих среди них нет. И каждый в той или иной мере богат. Про Леню не говорю, Вилкин способен Луну купить. Масик? Да он сто раз миллиардер. Алена? За один ее браслет можно корабль в космос запустить! Николетта? Это вообще бред! Я? Обхохотаться. На кого ни посмотри, у каждого все во взбитых сливках. Кто у нас нищий? Элли. Чьи платья убоги? Госпожи Деревянкиной!

Люси усмехнулась.

– Николетта помолчала, потом произнесла: «Ах, совсем забыла! Поставила копилку на край комода, и она возьми да упади! Велела горничной собрать содержимое и унести в мою спальню! Минуточку!»

Люси рассмеялась.

– Николетта ушла. Но все же поняли, что случилось, глядят на Элли. А той все как с гуся вода, улыбается! Николетта вернулась с сумкой, вытряхнула купюры. Все одинаковые, по пять тысяч. Я решила уйти в тот вечер последней. Остались мы с Николеттой одни, вот тогда я прямо и осведомилась: «С какой радости ты Элли выгородила? Она что, тебе так нравится?» Никки сразу возразила: «Конечно, нет! Следовало после первого же суаре дворняжке шлагбаум закрыть. Да почему‑то не поступила тогда так. Пожалела убогую. А деньги… сумма мелкая! Очень не хотела, чтобы все сплетничать начали: "Адилье приглашает рвань всякую, недавно у нее сперли благотворительную кассу!" Подобное происшествие меня не украсит… Не смотри на меня так! Знаю, что все на Элли подумали, но куда деньги делись, я объяснила. А тебе скажу, что я не воровку спасала, а свое имя!»

– А зачем Деревянкина решила украсть деньги? – не понял я.

– Ваня, – закатила глаза Люсинда. – Ты всерьез интересуешься? Вроде неглупый мальчик, но порой прямо дурак! По какой причине люди воруют, а?

– Им деньги нужны.

– Вот сам и ответил, – хмыкнула Люси.

– Ее сын говорит, что мать не нуждалась в средствах, – протянул я, – муж отсчитывал жене хорошее содержание.

Люси махнула рукой.

– Ну, знаешь, «хорошее содержание»! Для нищих это пятьдесят тысяч, наверное, а мне на такую сумму даже не пообедать по‑человечески. И наверное, парень просто не знает, чем его мать увлекалась! Один Великий Жрец сколько стоит! Никки меня к нему зазывала, но я таким не занимаюсь.

– Великий Жрец? – переспросил я. – Это кто?

И тут раздался звонок в дверь. Люсинда вскочила и убежала.

 

Глава девятая

 

– Слушайте внимательно! – начала госпожа Прокофьева. – Вы, конечно же, знаете, что у меня есть клуб «Танц‑банц», в котором лучшие тренеры по дансам сделают вас прямо победителями всех конкурсов!

Два хмурых парня, один с кофром, второй с тремя здоровенными сумками, молча кивнули.

– Через пару дней состоится гала‑концерт! – вошла в еще больший раж Люси. – Необходимы анонсы во всех соцсетях! Итак, вы… ассистенты?

– Миша, – представился брюнет.

– Тиша, – кокетливо сообщил блондин.

– А где Филипп Николаевич? – начала оглядываться по сторонам Люсинда. – Где сам фотомастер?

– Душа моя, всегда с вами, – произнес сладкий тенор, и в комнате появился тощий мужчина, похожий на большого аиста.

Люси продолжила:

– Господа, знакомьтесь! Иван Павлович Подушкин, владелец сети детективных агентств, открытых по всему миру. А еще мой любимый друг, всегда готовый прийти на выручку. Родилась гениальная идея! Обычно танцевальные конкурсы – странное зрелище. Участники выделывают не пойми что! Все названия плясок нерусские! А я хочу наши танцы, народные! Кадриль! Тройка! Калинка! Барыня! Камаринская! Казачок! Участники уже готовы! Сегодня завершающая фотосессия для пляски «Казачья свадьба». Иван Павлович – жених, Елизавета Николаевна – невеста! Ваня, иди переодевайся! Надо сфотографировать вас с Лизой!

Я растерялся. «Казачья свадьба»? Да любой медведь спляшет лучше меня!

– Дорогой, поторопись! – велела Люсинда.

– Прости, не знаю, куда идти, – ответил я.

Подруга Никки округлила глаза показала на дверь в углу комнаты.

– Туда!

– И я еще не выучил все па!

– Видео пока не делаем, – растягивая слова, произнес Тиша, – только фото. Встанете просто в позу.