Кладбище чужих секретов
– Имейте в виду, что члены семьи вне всяких подозрений, никто из нас не мог причинить маман вреда. Не так давно, после очередного скандала, поинтересовался у отца: «Почему ты с женой не разведешься? Мне она мать, деваться некуда. Но ты можешь стать свободным, отселить ее, содержать, но не слушать ежедневно крики». Отец улыбнулся: «Моя жена – память об ушедшей молодости. А если серьезно, я сам виноват, что Элли такой стала. Следовало отправить ее учиться, потом устроить на работу. А я жалел Елену. Детство и юность у нее были нищие, не всегда денег даже на батон хлеба хватало. Решил компенсировать все плохое, что с девушкой случилось, подарками и заботой. Кроме того, когда ведешь женщину в загс, следует четко понимать, что она до преклонных лет юной, красивой, улыбчивой и благодарной тебе не будет. С возрастом характер портится. Я сам теперь не персик в шоколаде, да и никогда им не был. Но раз женился, то несу ответственность за супругу, которая поверила моим обещаниям всегда быть вместе».
Рудольф покачал головой.
– Отец не Калигула [1], и он врач даже по состоянию души – подсыпать исподтишка кому‑либо яд никогда не станет. Что касаемо меня – зачем бы я пришел к частному детективу, если сам совершил преступление? Чтобы он нашел меня? Ну согласитесь, глупо. Моя супруга? Наташа – прекрасный стоматолог, но разбирается не во всех препаратах. Ей такую хитрую смесь не составить. Да, свекровь любила унизить невестку, но Туся нашла способ борьбы с моей матерью, я уже вам о нем рассказал. В первые годы нашего брака жена плакала, расстраивалась, а потом начала изображать восторг, услыхав любое замечание, ее это стало развлекать. Ну, такая у них с мамой игра началась – одна нападает, другая ее хвалит и благодарит. Обе женщины получали удовольствие от своих странных отношений. Пару лет назад осведомился у Туси: «Тебя поведение маман, похоже, перестало бесить. Или ошибаюсь?» Она рассмеялась: «Давно уже не принимаю близко к сердцу слова Элли. Мне ее жаль. Тяжело жить, находясь в конфронтации со всем миром».
Рудольф улыбнулся.
– Кто еще остался? Марта? Никита? Они бабушку не любили, но давайте признаем: та сделала все, чтобы оттолкнуть от себя внуков. Само их присутствие бесило маман. Она что, бабушка? Она молода и прекрасна – и обзавелась внучатами? Да никогда, да ни за что! Моя дочь потихоньку вступает в подростковый возраст, всегда стоит на своем. Но мысль об убийстве бабушки ей точно в голову не придет. Обидеться? Да, это пожалуйста, причем не один раз за сутки. Никита – тихий, спокойный книжный червь. Мама к нему в комнату прибежит, закричит, затопает ногами, Кит глаза от тома оторвет и спросит: «Ты чего‑то хотела? Извини, не понял». И детям никогда не достать такие лекарства. И составить смертельную комбинацию у них ума не хватит. Наша семья не замешана в смерти маман. Да, рыдать никто не стал. В доме теперь спокойно, тихо, душа отдыхает. Но мы не преступники.
Рудольф сложил ладони домиком.
– Интересный момент: с посторонними людьми мама вела себя так же, как с нами. Поговорите с Прокофьевой. Люсинда наверняка выдаст вам целый список тех, кто наточил зуб на маман. Но, пожалуйста, действуйте аккуратно.
– Понял вас, – кивнул я.
– Давайте оформим договор, – предложил Борис, который за время встречи произнес всего пару слов.
Некоторое время у нас ушло на формальности, потом Рудольф откланялся и ушел. А я позвонил Люсинде. Та мигом схватила трубку и затараторила:
– Ванечка! Котик! Как дела? У меня такие сложности! О! Ты‑то и нужен! Назови длину!
– Прости, Люси, не понял твою просьбу, – ответил я.
– Нужна твоя длина, от пяток до макушки!
– Точно не помню, – признался я.
– Метр восемьдесят пять будет? – деловито уточнила Люси. – Мне надо, чтобы не ниже! Она прямо баскетболистка!
Поскольку я поставил телефон на громкую связь, Боря слушал беседу. Батлер встал, поднял руку. Я правильно его понял.
– Точно сказать не могу, но у меня высокий рост.
– Шикарно, роскошно, то что надо! – принялась восхищаться Люсинда. – Котик, живо рули ко мне! Прямо сейчас! У тебя есть хорошие казаки?
Я с удивлением глянул на Борю, тот развел руками. Мне пришлось ответить:
– Прости, Люси, нет.
– Не беда, сама их найду! – весело прощебетала подруга моей маменьки. – Сейчас пришлю информацию. Поройся в своем гардеробе, найди все нужные вещи и прихвати их с собой!
– Хорошо, – согласился я, прекрасно зная, что спорить с маменькой и ее подружками бесполезно, они всегда добиваются своего.
Не следует зря терять время. Хочет Люси знать мой рост? Нет проблем. Желает, чтобы я познакомился с казаками, которых она найдет? Нет нужды задавать вопрос, зачем мне общаться с терскими, кубанскими и другими этническими группами служилых людей. Надо привезти Прокофьевой кое‑что из моего гардероба? Да пожалуйста! Люсинда будет довольна и, надеюсь, сообщит все, что знает про Элли.
Телефон тихо звякнул. Я посмотрел на экран и заморгал.
– Что там? – проявил Боря не свойственное ему любопытство.
Я протянул ему свой мобильный.
– Список вещей, которые мне надо иметь при себе.
– Красная шелковая косоворотка с вышивкой на груди «Отдам жизнь за царя»! – изумился батлер. – Ярко‑синие шаровары, черный картуз… Что госпожа Прокофьева задумала?
– Ума не приложу. Может, костюмированную вечеринку?
Я перезвонил Люси и честно признался:
– У меня лишь традиционные пиджачные пары, рубашки и галстуки. Простые брюки, джинсы, пуловеры…
– Остановись! – скомандовала маменькина подруженция. – По дороге ко мне зарули к Вере Комиссаржевской, там дадут нужный наряд.
– К кому? – переспросил я.
– Ваня, – простонала Люси, – ну почему ты такой зануда? «Театр имени трех поросят»! Не самый известный коллектив, но у них интересные постановки. Вера Комиссаржевская там. Понял?
– М‑м‑м, – протянул я.
– С мужчинами требуется терпение, как у дрессировщика золотых рыбок! – фыркнула Люси. – Записывай адрес! Самый центр Москвы, пять минут езды от моего дома. Надеюсь, помнишь, где я живу.
– Борисовский переулок, – быстро произнес я. – Твой муж расселил двухэтажный особняк, это…
– Спасибо, я прекрасно осведомлена, каким образом Жорж приобрел недвижимость, – остановила меня Люсинда. – Тебе следует войти в здание под пятым номером, в котором расположен «Театр трех поросят», и сказать вахтеру: «Мне нужна Вера Комиссаржевская». Он объяснит, куда шагать. Не жуй мочалку, не спи, как всегда, на ходу, не плетись нога за ногу! Давай, давай! Поторопись и получи костюм!
[1] Гай Юлий Цезарь Август Германик, известный также под прозвищем Калигула, считается одним из самых жестоких серийных отравителей.
