Командная игра

Я надеялся, что сон в самолете поможет мне расслабиться. Отчасти так и произошло. Но, пройдя паспортный контроль, я оказался в окружении репортеров, выкрикивающих тупые вопросы и сующих мне в лицо свои ссаные диктофоны. И напряжение вновь поднялось по моему телу, как пар.

Очередной провал одного из самых титулованных игроков лиги – старая как мир история для таблоидов. Для жадных до сенсаций стервятников нет пищи вкуснее. Но единственный комментарий, который они от меня сегодня получат, – это вскинутый средний палец.

– Не обращайте на него внимания! – заржал за спиной Громов. – У нас был сложный перелет.

– МакБрайд! – раздался в толпе писклявый женский голос. – Как вы оцениваете ваши шансы…

Коннор даже не попытался дослушать ее вопрос.

– Без комментариев.

Закинув сумку в багажник принадлежащего Коннору «Бентли», который ждал нас на крытой стоянке, я в одиночестве устроился на заднем сиденье. Надел наушники, откинулся на спинку и закрыл глаза, притворившись, будто сплю. Все что угодно, лишь бы избежать дружеских подбадриваний и жалостливых взглядов, которые обязательно последуют, как только тачка тронется с места.

Если бы существовал измеритель агрессии, он бы сейчас зашкаливал. Какого хрена со мной творится? Удача не просто свалила от меня, но и решила как следует надрать мне задницу напоследок. Я что, недавно просыпал фунт соли? Прошел под лестницей или раздавил священного сверчка?

Когда машина остановилась у «Голден Плаза», я успел накрутить себя до состояния взведенного курка. Малейшее нажатие – и выстрел. МакБрайд с Громовым, словно почувствовав это, не трогали меня, предпочитая общаться между собой.

– Только не говори, что снова зависаешь у меня, – в своей обычной ворчливой манере обратился к Максу Коннор, когда мы, отсалютовав Уиллису, вошли в лифт.

– Прости, чувак, я уже обещал нашей принцессе вечер с пивом и пиццей, – чавкая жвачкой, ответил Бес и толкнул меня плечом. – Присоединяйся.

– Нет, сегодня я пас.

– Собираешься позвонить тем горячим близняшкам, нюдсы которых показывал в самолете? – спросил Макс, двигая густыми бровями. – Тройничок и все такое?

Коннор фыркнул.

– Завтра утром из Глазго прилетает моя мать. Она истовая католичка, так что единственный тройничок, который ждет меня в ближайшие дни, – это я, фотка Вины Скай и моя рука. – Он показал пошлый жест, и мы втроем обменялись веселыми ухмылками.

Раздался звонок, двери лифта открылись на сорок седьмом этаже. МакБрайд свернул в сторону своей квартиры. А мы с Бесом направились ко мне.

Я давно перестал удивляться, но все еще считал бродяжнический образ жизни Громова странным. О чем не переставал ему напоминать.

Все имущество парня – это «Джип Чероки» да сумка с вещами. И хотя доходы обладателя двух «Джеймс Норрис Трофи» давно позволяли купить себе квартиру, крутую яхту и даже долбаный частный самолет, Макс предпочитал кайфовать от жизни раздолбая, ночуя в гостиницах любой звездности – от президентского люкса до зачуханных придорожных «островков» на трассах. Или падать нам с Кеем на хвост. Последнее он любил особенно, потому что нас это чертовски раздражало, а «Раздражать» – второе имя Громова.

Бросив сумку на пол, я снял обувь и прошел в гостиную. Без прыгающего до потолка Ролло, который сейчас тусовался в гостях у своей няни, в доме было пусто и неуютно. Пес умел поднять мне настроение одним лишь своим обаятельным взглядом. Я подошел к кофейному столику, чтобы бросить ключи, и замер над ним.

Черт, я выглядел как сбежавший из лечебницы маньяк. Не то чтобы у меня были сомнения. Может, совсем немного. Но начищенная до блеска стеклянная поверхность, в которой я видел свое отражение, разбила их на тысячи осколков. Усталый вид, тени под глазами… И все это великолепие дополняла недельная щетина.

– Я в душ. Тот, что в комнате для гостей, – в твоем полном распоряжении, только не затопи соседей, как в прошлый раз, – бросил я Громову и направился в спальню.

– Год прошел, сколько, мать твою, ты будешь это вспоминать?

– Всегда!

Включив напор на максимум, я оперся ладонями о стену душевой кабины в ожидании, когда прохладная вода поможет мне остудиться и вобьет в мое существование хоть какой‑то смысл, и не заметил, как простоял так около получаса. После чего оделся и вышел в гостиную, где Макс нетерпеливо ерзал на диване, пытаясь поудобнее разместить свое большое тело, и с предвкушением пялился на мой Xbox.

– Закинешь ноги на стол – и я оторву тебе яйца.

– Даже не собирался, – фыркнул он, прежде чем подвинуть ко мне бокал с отмеренным виски и схватить уже початую и наполовину приговоренную бутылку «Короны».

Его темно‑русые волосы торчали во все стороны, а фланелевая рубашка в черно‑красную клетку, надетая поверх видавшей виды футболки, выглядела так, будто Бес достал ее не из чемодана, а из собственной задницы.

Развалившись в кресле, я сделал глоток. Терпкая горечь обожгла горло и медленно заполнила желудок, но ноющая пустота, разъедающая нутро, не исчезала. Видимо, все мысли и чувства отразились на моем лице. Громов громко вздохнул, сложил ладони на животе и вытянул длинные ноги.

– Ладно, сын мой, пришла пора исповедаться. Выкладывай, что у тебя на душе.

Я уже открыл было рот, чтобы послать его куда подальше, но вырвалось в итоге совсем другое:

– Вчерашняя игра с «Енотами» – худшая в моей карьере.

Он пожал плечами.

– Зато твоя драка с Занковски снова угодила в подборку лучших роликов на ESPN. Ты был великолепен!

– Спасибо, гуру терапии. Сколько я тебе должен?

– Кому сдалась терапия, когда есть силовая игра? – Веселый взгляд зеленых глаз встретился с моим хмурым. – Да ладно тебе, Рид. Мы все еще короли турнирной таблицы. Слушай, а может, тебе попробовать йогу? Приведешь мысли в порядок и будешь как новенький.

– Сомневаюсь, что йога может вернуть мне мою удачу. – Я залпом допил виски и снова наполнил стакан. – У нападающего есть только одна задача – забивать, и если он этого не делает, значит, он бесполезен. Напомни, как поступают с бесполезными игроками?

– Тебя не обменяют, – отмахнулся Макс. – Твоя удача где‑то рядом, чувак. Вспомни прошлую игру с «Орланами». Воскреси в памяти каждую секунду перед матчем. Должно быть что‑то, что принесло тебе победу. Может, ты надел счастливые трусы или погладил бездомного кота?

– Нет, ничего тако…

Погладил бездомного кота?