Королева обмана

– Разве я могу тебе отказать? Завалю, – улыбнувшись уголком рта, отправляюсь к себе, стараясь изгнать из башки клип, где я заваливаю её животом на стол, задираю юбку до пояса и трахаю до тех пор, пока весь офис не узнает перевод слова «Bozhe».

Очутившись на рабочем месте, краем глаза наблюдаю, как Блэйк склоняется к Элизе, уперев ладони в стол. Они обмениваются несколькими фразами, которые не удаётся услышать из‑за звуконепроницаемой перегородки кабинета, и друг наконец уходит.

За изучением подготовленных графиков с годовой статистикой продаж не замечаю, как пролетает время. Ассистентка мне досталась поистине подкованная, чего и следовало бы ожидать от внушительного послужного списка. У меня в руках оказалась усердная золотая рыбка, исполняющая любые пожелания рыбака. Жаль, могу озвучить вслух лишь их малую часть.

На самом деле я бы слова не сказал, если бы утренние задачи Эсми выполнила к вечеру. Но их тесное общение с Блэйком вывело меня из себя. И будь я проклят, если она не предусмотрела подобный исход, иначе чем объяснить такую прыть в работе?

Хотя чем‑чем… За прошедшие дни я её умотал, вот она и решила действовать на опережение, не дав мне возможности до чего‑либо докопаться. Вся проблема в том, что я херовый актёр, и все попытки быть с ней чёрствым и безразличным выглядят для неё придирками зазнавшегося мудака. Всё было бы гораздо проще, не будь мы знакомы ближе, чем с остальными коллегами. Но что есть, то есть.

Пока раздумываю, на чём бы ещё протестировать выдержку Элизы, раздаётся стук в дверь. Подняв голову, вижу её, стоящую в дверном проёме со сложенными руками. Угольно‑чёрные волосы собраны в хвост, конец которого змеится на груди, глаза злые‑злые. Едва не сверкают. На ней сегодня облегающие чёрные брюки и свободный белый свитер, сползший с одного плеча. Вид оголённой кожи вызывает острую потребность согреть её языком. Как той ночью, когда мы были случайными незнакомцами и могли творить всё, что заблагорассудится.

Да, я хочу её, и что с того? Я, вообще, много чего хочу в этой жизни, но это не значит, что оно мне нужно. У этого недуга и определение существует: прихоть.

– Я отлучусь на обед. Вы не против, мистер Кинг?

– Ты чего какая злая? – откинувшись на спинку, я расслабленно убираю руки за голову. С уходом Блэйка ушёл и гнев, так что можно поговорить спокойно.

Услышав вопрос, Элиза, кажется, забывает про обед. Из её рта вылетает нервный смешок.

– Я злая? Я?! – вспыхивает она. – Чтоб ты знал, друзья называют меня Солнышком!

– Надеюсь, они не скончались от солнечного удара, – провоцирую я.

– Ты… я… почему… – взбунтовавшаяся помощница не находит слов, и я жалею о сказанном.

Не хватало, чтобы она психанула и ушла из‑за моего больного развлечения. Ощущаю себя котом, играющим с загнанной в угол мышкой. Вроде есть не собираюсь, но лапой потрогать – обязательная часть программы.

Проще извиниться, чем объяснять, почему вывожу её на эмоции. Поднимаю ладони вверх в примирительном жесте:

– Извини, перегнул. Половину графиков я просмотрел. Ты молодец. Спасибо.

Элиза приподнимает чёрную бровь, внимательно всматриваясь в мои глаза в поисках подвоха. Понимаю, я бы на её месте тоже напрягся.

– Мне показалось, ты выживаешь меня из фирмы.

– Тебе показалось.

– Отлично. Я пойду? У меня осталось всего сорок минут от перерыва.

– Нет, – не отпускаю я. – Поедешь со мной на стройку.

– Мэтт, – нахмурившись, она снова обращается по имени. Подмечаю, что тащусь от этих переходов с «мистера Кинга» на «Мэтта» и назад. – Не успел ты извиниться, как тут же всё испортил. Надеюсь, тебе известно, что питаться воздухом достаточно только бактериям? Я человек, между прочим.

Еле сдерживаю порыв улыбнуться. Вместо этого бросаю как можно равнодушнее:

– Поедим по пути. Партнёры ждать не любят:

***

– М‑мм, божественно вкусно, – Элиза испускает стон, пережёвывая кусок обычной сырной пиццы, и член рефлекторно дёргается на этот звук, словно по команде. – Наконец‑то я поела. Ещё несколько минут – и я бы точно умерла от голода.

Мы сидим в моём «мерсе» возле стройплощадки, разделённые коробкой пиццы, лежащей на подлокотнике. До встречи с представителем застройщика накормить свою голодную ассистентку я не успел, поэтому мы заехали в Black Fox по пути сюда и взяли еду с собой.

Негромкая музыка гуляет по салону, побуждая пассажирку, освобождённую от офисного гнёта, еле заметно двигать плечами и пританцовывать коленями в ритм. Естественная и раскованная. В тот вечер мой взгляд зацепился именно за эту девушку, а теперь, по нелепой иронии, я её принудительно прячу большую часть дня.

Отпив кофе из пластикового стакана, она берёт следующий сектор пиццы и принимается с аппетитом его уминать, прикрывая веки от удовольствия. Не предполагал, что от обычной еды можно так кайфовать. Элиза умеет радоваться мелочам, а это очень редкое и ценное качество. Поймав себя на слишком долгом разглядывании девчонки, упираюсь взглядом в лобовое стекло, туда, где вовсю кипит стройка пятидесятиэтажки. Здания, в которое я инвестировал для последующей сдачи в аренду помещений.

– Мне неловко есть, когда не ешь ты. Чувствую себя обжорой, – подаёт голос обворожительная спутница.

– Ешь, – настаиваю я, повернувшись к ней. – У меня была встреча за ланчем, и я не был особо голоден. К тому же, с каждым куском пиццы ты становишься милее и добрее на глазах. Это в моих интересах.

– Собака бывает кусачей только от жизни собачьей, – задумчиво провозглашает Элиза, намекая на инициатора её плохого настроения: меня. – Это кусочек песни из советского мультика, – поясняет она, приняв молчание за непонимание.

Кстати, про Россию…

– Почему Элиза? У тебя по документам другое имя, – давно назревший вопрос слетает раньше, чем успеваю обдумать его уместность.

– Потому что американцы произносят имя «Елизавета» коряво. Элизабет – ближайший аналог, и я его просто сократила.

– Ну‑ка. Как правильно?

– Е‑ли‑за‑ве‑та, – учит она по слогам, будто тупицу.

– Элизавьета?

– Почти, – льстит, изогнув губы в коварной улыбке.

– Окей, Элиза, так Элиза. Мисс Королев, – усмехаюсь я, зная, как ей не нравится обращение по фамилии. Узнавать причину будет чересчур. Я и без того шагнул на прочерченную мной границу.

– Нет, серьёзно. Почти без акцента.