Королевская кровь-13. Часть 1

– Хорошо будем жить, – его шаги раздались позади, и Полина обернулась. Демьян, уже чисто выбритый, прислонившись к стенке душа, смотрел на нее прямо, хотя в глубине глаз таилось чувство вины, которое Поля ненавидела. Ненавидела и за то, что глубоко внутри тоже считала его виноватым. И жалела его. И себя. – Я буду тебе хорошим мужем, Поля.

– Я знаю, – проговорила она уверенно, подавив мгновенно плеснувший страх и выдохнув. Демьян, конечно, почуял это в ее запахе, несмотря на льющуюся воду. Но не опустил глаза. Он разглядывал ее, разглядывал с удовольствием, темнеющим теплым взглядом, но не делал шага вперед, позволяя сохранить дистанцию.

И его запах Пол тоже почувствовала. Запах сильного мужчины, растворенный в водяном паре, в запахе мыла с хвоей и мхом, – но была там, наряду с желанием, и горечь, и тоска. Запах его, озверевшего, она тоже помнила. И холодела. Этот страх нельзя было сломать одним махом, наскоком, эту боль нельзя было покрасить в другой цвет. Но можно было растворить ее в тепле, откалывая от страха по кусочку.

– Поцелуй меня, – попросила она, отступив к стенке душа и чувствуя, как упираются ей в спину вентили. И закрыла глаза, увидев, как шагает он под воду прямо в гъелхте. Сердце застучало быстро‑быстро, потому что понимала она, что не сможет он отказаться сейчас от близости, и ныряла как в омут с головой.

– Не бойся, – рычаще проговорил он, и пальцы его коснулись ее лица, и она слышала, как стекает по мужу вода. – Это будет только поцелуй, обещаю. Мы не будем спешить, Поля.

И не успела она выдохнуть от облегчения, как он скользнул губами по ее губам вниз, к шее, и дальше, мягко сжав ей ягодицы, на грудь. Он гладил ее и целовал, то легко, то чувствительно, действительно не торопясь, словно даже слегка дурачась, фыркая водой, ворча ей в шею, легонько пробегаясь пальцами вверх‑вниз по ребрам – и тогда она смеялась от щекотки и отбивалась. Они долго дурачились таким образом, это было приятно и забавно – и Поля чуть расслабилась, несмотря на то, что иногда ловила его внимательный и почти серьезный взгляд.

Она уже улыбалась во весь рот, уже сама покусывала его, когда он возвращался к губам, и глаза не закрывала больше, – как вдруг он опустился вниз, придерживая ее крепкими руками, и закинул ее ногу себе на плечо. И Поля вцепилась ему в волосы, потемневшие от воды, и запрокинула голову.

Страх уходил, растворяясь в смехе и улыбке, смываясь теплом наслаждения и нежности, в потоках воды, в запахе хвои и своего мужчины, в тяжелом дыхании и стонах. Страх еще вернется – но здесь и сейчас от него откололся еще один кусок и рассыпался в пыль.

И Демьян не обманул – он взял только поцелуй. И отдал его тоже. А еще – частицу доверия, которая так нужна была им обоим.

И, конечно, поговорить за обедом они не успели. Им быстро накрыли стол в гостиной, они с еще непросохшими волосами, поели, улыбаясь друг другу. И Демьян ушел на совещание. А Поля, чтобы не изнывать от ожидания, присоединилась к нему.

 

Когда они вышли из дубового зала, в котором проходило совещание, в украшенном гобеленами коридоре Полину ждала леди Мириам, торжественно застыв в сопровождении двух фрейлин недалеко от гвардейцев, охраняющих двери, и варронтов, медленно повернувших каменные головы к баловавшей их королеве.

– Мой господин, моя госпожа, – леди Мириам сделала книксен. – Моя королева, вы просили срочно сообщать, если на вашу телепорт‑почту будут письма от вашей сестры Василины. Пришло пятнадцать минут назад.

Поля взяла письмо, нетерпеливо разорвала его, прочитала. И подняла глаза на Демьяна. Леди Мириам, дождавшись знака Полины, что она не нужна, степенно уходила по коридору, будто прислушиваясь, фрейлины пошли следом.

– Алину забирают из бункера в половину первого по Иоаннесбургу, – сказала Поля воодушевленно. – То есть вот‑вот. Демьян? Я бы очень хотела сейчас побыть с тобой и наконец поговорить… но мы соберемся впервые за все это время, и Алина наконец‑то дома!

– Ты думаешь, я могу заставить тебя остаться здесь и переживать, что ты не там? – усмехнулся он. – Поля, твои сестры столько сделали для тебя и меня, как я могу удерживать тебя? Я знаю, насколько вы привязаны друг к другу. У меня найдется чем заняться, поверь. А ты иди к сестре. Надеюсь, она здорова. Там, внизу, она вела себя как настоящий боец.

– Алина? – изумилась Поля, но тут же заторопилась, обняла его. – Спасибо, спасибо, Демьян! Надеюсь, я вернусь не завтра!

– Я тоже, – откликнулся он ей в спину. Полина поспешила в свои покои – переодеться в удобное, а затем к телепорту.

 

Алина

 

Пятая Рудог лежала на кровати в бункере, глядя в потолок. Руки ее были беспокойны: она то гладила шершавое покрывало из мягкой шерсти, то скользила пальцами по черному браслету, мягко и осторожно покалывающему холодком, то трогала свою кожу и волосы. Ей все время хотелось теперь тактильного подтверждения реальности этого мира.

Сумка с ее и Макса вещами стояла у кровати, а принцесса ждала, когда ей скажут, что Зигфрид уже наверху, и проводят к нему. Ждала, стараясь привыкнуть, продышать тоску в сердце, и думала над тем, что ответил ей Стрелковский вчера – уже когда принес ей амулет отвода глаз.

– Игорь Иванович, – спросила она тогда у него, старательно подбирая слова, – Василина говорила, что в‑вы после переворота ушли в обитель Триединого монахом. И п‑потом вернулись, чтобы найти Полину.

– Верно, – осторожно ответил он.

– В‑вы не могли бы меня проконсультировать по одному вопросу? Религиозные обычаи не входят в сферу моих знаний.

Лицо его чуть расслабилось.

– Конечно, ваше высочество. О чем вы хотели узнать?

– Что означает серая лента на капюшоне у монаха?

Стрелковский удивленно приподнял брови.

– Это знак аскезы, ваше высочество. Нерушимого обета, который дается во имя чего‑то. Но вам об этом лучше поговорить с Его Священством, он благоволит семье Рудлог и не откажет вам. Он однажды очень подробно объяснил мне и правила, и последствия аскезы.

Тоска в груди вновь притухла, сменившись надеждой.

– Может, вы мне пока расскажете своими словами? – попросила она тихо. – Чего можно добиться этим обетом?