Королевская кровь-13. Часть 1

– Я заберу вторую половину Манезии, – сказала Вода. – Моя дочь тоже обещала помощь. Возьму северную, ту, где сухо и где пустыни, велю близким к царскому роду домам отправить туда своих дочерей с родовыми амулетами. Пока будут амулеты в храмах, пока будут там вестись службы, будет и дождь.

И все с этим согласились. И продолжили разговор.

– Туна безжизненна и пуста. Кем же ты будешь править там, Корвин? – прорычал Зеленый, который пригрелся о медвежонка и почти задремал. Но все, как оказалось, слышал. – Тебе там даже жить негде. Я могу перетащить к тебе туда дворец Гёттенхольдов, – предложил он, – чтобы ты хоть не на голой земле спал.

– Дворец я сам перетащу, у меня уже столько накопилось долга перед Триединым, что пару жизней в перерождении на этом фоне – мелочь. У меня к тебе будет другая просьба, – благодарно улыбнулся Жрец. – Как и ко всем вам, братья мои и сестра. Вы вольны будете отказаться, потому что за них кому‑то из вас придется платить воплощением в человеческом теле, как нашему брату. – Зеркала снова показали крошечную девочку на руках у смуглой матери. – Меня не пугает пустота Туны: я люблю поднимать к жизни безжизненное. Почвы там вулканические, плодородные, остынут за несколько недель. Я пошлю воронов рассыпать семена разных растений, и уже через несколько месяцев там встанут первые подлески, а на югах – бамбуковые леса. Туда, ко мне, уйдут те темные, которые хотят своей земли. Я постараюсь забрать туда своих людей из Лортаха, которые были под моим покровительством. Но этого, конечно, мало. Поэтому, – он повернулся к Желтому, – первая просьба к тебе, брат.

Ши взглянул на него переливающимися янтарем глазами.

– Отдашь ли ты мне Тидусс? – продолжил Ворон. – Там похоронено мое тело, там народ, который так или иначе поклонялся мне все это время. Тидуссцы быстро плодятся, они веселы и трудолюбивы. Заодно и Инлий будет под моим присмотром.

– Вынесут ли они твою строгость, брат? – с сомнением покачал головой Ученый. – Даже для меня они были сложны, а ты строже меня.

– Если я что и понял за эти тысячи лет, – усмехнулся Черный, – это то, что никого нельзя ломать под себя. Нужно учитывать особенности народа и подстраиваться под них.

– Брат смягчился, – поддержал Жреца Красный вполне добродушно.

– Да и ты тоже, – улыбнулся Ворон.

– Кажется, я понял, какой будет твоя просьба ко мне, – прорычал Михаил задумчиво. – Да, в свой сезон я смогу это сделать, Корвин. Но это будет стоить мне множества перерождений. Однако, если Ши согласен, я сделаю это подарком для тебя и для всей планеты – дабы избежать вражды в будущем, когда люди начнут делить материк, лучше сразу отдать тебе.

– Я согласен, – ответил Ученый. – И я помогу тебе, Михаил, негоже оставлять планету так надолго, а на двоих срок не таким большим будет. Но сначала, – он наставительно поднял тигриную лапу, – надо сообщить людям. Иначе испугаются, а кому это надо? И еще, – он превратил лапу в руку и взял чашу, пригубил амброзию. – Ты, брат – Ворон, и ты, сестра‑Чайка, не про́сите меня ни о чем сейчас. Но я слышу вас и скажу сам то, что хотите сказать вы.

Красный ревниво сверкнул глазами, но ничего не произнес и тоже поднял чашу. А Ши продолжал:

– Если это по твоей воле, Серена, то я дам вам с Корвином три дня, чтобы он полностью вошел в силу. А затем возвращайся ко мне.

Богиня улыбнулась, мягко погладила Ши по плечу, поцеловала его в губы.

– Спасибо, – шепнула она, – ты всегда меня чувствовал лучше всех.

Она поднялась, повела плечом под все мрачнеющим и напряженным взглядом Ворона и пропала.

– Иди, иди, – хлопнул Жреца по плечу Красный. – Не сказать, что я не ревную, но ты и так высох за эти две тысячи лет, а если будешь ждать еще полгода, окончательно иссохнешь. А в свой сезон я ее тебе не отдам! – и он опрокинул чашу с амброзией, глядя, как исчезает Корвин. И вдруг затих, прислушался. Зеркало, висящее перед ним, показало светловолосую королеву, заходящую в маленькую часовню Рудлогов. – И мне пора, – проговорил он с гордостью и нежностью. Поднял с колен пламенный клинок, разбрасывающий искры, сунул его в ножны, украшенные цветками шиповника. – Желтый, не уходи, я еще вернусь, славная у тебя амброзия сегодня!

 

Ши и Михаил остались одни. Амброзия пахла одуряюще, и в воздухе было мирно и по‑летнему ароматно.

– Ты очень великодушен, – заметил Хозяин Лесов ворчливо. – Хотя она все равно уговорила бы тебя отпустить ее к нему.

– Нам всем это на пользу, – усмехнулся Ши, глядя на закружившие в воздухе снежинки. – Сильнее один – сильнее мы все. Слабее один – слабее мы все. Жаль, что чтобы понять это, нам понадобилось две божественные войны с перерывом в две тысячи лет.

 

На Туре похолодало. С полюсов к экватору шествовал мягкий снегопад. Такого не бывало уже две тысячи лет – с того самого момента, когда Черный украл богиню с брачного ложа во дворце Воина. Тогда тоже снег на три дня укрыл планету, а затем она содрогалась и стонала от боя богов.

Сейчас по миру было тихо. Люди, оставшиеся без крова, спасаясь от внезапного холода, находили приют в храмах и у соседей, и не было тех, кто остался бы на улице в эти дни.

 

Марина

 

Я проснулась оттого, что из открытого окна потянуло прохладой. С неохотой выбралась из‑под горячей руки Люка, чувствуя себя неповоротливой и сонной, прошла к окну по мягкому ковру, распахнула занавески. И замерла, глядя, как медленно и торжественно падает снаружи снег. Светила почти полная голубоватая луна, из редких‑тонких облаков опускались на майскую Туру крупные хлопья, накрывая парк призрачным одеялом.

«Словно кто‑то перевернул страницу истории, дав нам всем начать с белого листа», – подумалось мне.

Я закрыла створки и осталась там, полюбоваться. Вокруг было тихо, так тихо, что тишина эта завораживала. Остались позади тревожное ожидание того, что вот‑вот заговорят артиллерией форты, или раздастся сирена и нужно будет бежать прятаться, или зашумят автомобили с ранеными и придется принимать их. Не верилось, что все, что действительно все, мы это пережили.

Мы и не осознаем, как прекрасна мирная тишина, пока к нам не стучится война.

Я грела рукой живот и смотрела на снег. На глазах почему‑то выступили слезы.

– Я думал, ты снова решила полетать, – раздался позади хрипловатый голос Люка. Он подошел ко мне, обнял – и я с удовольствием прижалась к нему спиной.

Никогда мне не было так мирно – и внутри, и снаружи. Словно все мои энергии пришли в равновесие.

– Я с тобой уже на ночь налеталась, – сонно пробормотала я, поворачивая голову, чтобы потереться о его подбородок щекой, и он усмехнулся, скользнул мне по виску губами. – Не верится, что все закончилось только вчера, правда? Ощущение, что уже сто лет прошло.