Кот мяукнул в третий раз

Стрельников порекомендовал хозяйке гостиницы отменить бронирование номеров на ближайшие дни. Та прикусила губу, но кивнула. До выходных почти неделя, а в будни бронирований не много.

– Серафима Ананьевна, передайте копии документов о пребывании у вас профессора Григоревича. И еще. Мы должны быть уверены, что сможем связаться с вами в любой момент, если понадобиться.

По лицу женщины он видел, что та все поняла: как потенциальная подозреваемая она должна оставаться на месте.

– Но Таисия Александровна…

– Я рекомендую Таисии Александровне не покидать город. Она может проживать в своем номере.

– Конечно. – Хором ответили женщины. И переглянулись.

– Вам придется сдать отпечатки пальцев, чтобы исключить их с места происшествия.

– Какой‑то сюр,– пробормотала Серафима Ананьевна. – Моя гостиница – место преступления, а мы все подозреваемые…

– Так почему ваша горничная отказалась убирать комнату Григоревича?

– На второй день после его приезда Леночка убиралась, а профессор подкрался сзади и схватил ее за талию. Она вырывалась, но профессор не отпускал, пока она не ударила его ногой по лодыжке… там могли остаться синяки. Но это же нормально в такой ситуации! Что ей оставалось делать!

– Боюсь, без свидетелей это лишь ее версия, а профессор уже не сможет рассказать нам свою.

– И как же теперь, что будет?

– Патологоанатом сделает заключение о причине смерти и, если профессор умер по естественным причинам, мы передадим тело и вещи его родственникам. Вот и все!

– А если нет?

Следователь молча покачал головой, а актриса заметила:

– Такое маленькое слово – и такие серьезные последствия. Если… Но вы же не думаете всерьез, что кто‑то из нас…э…убил этого профессора, как его там? У нас нет мотива!– Она машинально потерла все еще болевшее плечо.

* * *

– Он чем‑то похож на мистера Дарси. – Сказала Серафима после ухода следователя.

– Вы тоже любите этот сериал?

– Конечно! Согласитесь, что Колин Ферт был идеален.

– Я тоже не смогу смотреть новые версии… Но о чем мы говорим? Похоже, нас подозревают в убийстве, а мы обсуждаем сериалы!

– Если говорить только о смерти профессора, то можно сойти с ума. Давайте сменим тему. Вам так повезло… гламурная жизнь…

– Не такая уж и гламурная. Труд, адский труд. Учить роль. Разметка сцены, репетиции, всякие изменения в тексте… гастроли… ты не можешь позволить себе заболеть или быть не в настроении… Нервы… Но обо всем забываешь, когда выходишь на сцену. Я счастлива, что лишь пару раз в жизни была не в образе.

– Я всю свою жизнь не в образе, и как‑то живу. – Пробормотала Серафима.– Вы скучаете по театру?

Таисия хотела ответить, что она и сейчас играет на сцене, но вместо этого вздохнула и честно ответила: – Да. Но… «шансы упали и ничего не осталось примечательного под заходящей луной»… как говорила Клеопатра. И, кстати, он не мистер Дарси.

– Кто?

– Следователь. Красивый и высокомерный. Клавдий.

– Что Клавдий?

– Он Клавдий. Из «Антония и Клеопатры».

– Вы всегда приводите в пример Шекспира?

– А как же иначе? Нет ничего на свете… тьфу, я хочу сказать, что не случается ничего, о чем не говорилось бы в его пьесах. Так почему вы решили заняться гостиницей? Я услышала, что вы были хирургом‑офтальмологом.

– Когда умер муж… мы были коллегами… входя домой или в кабинет на работе я ждала, что сейчас его увижу. А потом понимала, почему не увижу и это каждый раз было так, словно я снова теряла его. И почему‑то не проходило со временем. Раньше, когда мы путешествовали, я говорила, что в другой жизни хотела бы быть владелицей маленькой гостиницы. Сын купил этот дом и предложил сделать здесь гостиницу на мой вкус.

– И вы согласились?

– Не сразу. Я долго сопротивлялась и считала это полной глупостью. А потом поняла, что гостиница поможет мне справиться. Я все еще скучаю по мужу, но здесь нет воспоминаний. И эта работа держит меня в тонусе 24 часа в сутки. Я… почти исцелилась.

Дверь в столовую распахнулась и вихрем ворвалась невысокая женщина со светлыми кудряшками. Вместе с ней ворвался аромат только что испеченного хлеба и вся женщина была такой уютной и сдобной, что на лицах Серафимы и Таисии невольно заиграли улыбки.

– Леля, ты как всегда вовремя. Заварить чаю?

– Конечно! Я принесла плюшки. Как чувствовала, что ты не одна и испекла побольше.

Плюшки в виде сердечек, слоеные, посыпанные чуть растаявшим сахаром выглядели и пахли так, что Таисия загнала слово диета в самые дальние уголки ее мозга.

– Все хорошо? Я услышала о происшествии…

– Все нормально, но, прости, забыла предупредить, что полиция и к тебе наведается.

– Ничего страшного. Я – Леля. – Женщина улыбнулась Таисии. – Вообще‑то Ольга, но все зовут меня так.

Это имя идеально подходило улыбчивому солнышку.

– Грайлих. Таисия…

Заметно, что Леля, в отличие от Серафимы, не интересуется театром, никакой реакции на знаменитое имя не последовало. Но плюшки… разве можно обижаться на человека, который печет такие плюшки!

– Думаешь, они спросят, почему я отказалась приносить ему еду?

– Вы тоже пали жертвой его поползновений? – Поинтересовалась Таисия.

– В моем случае это не блудливые ручки, а грязный рот. Бывают же такие люди! Он готов был обгадить все! Все ему не так! Ужасный человек, даже жаль, что мерзкий характер не стал причиной его смерти. Хотя о мертвых… нет не в этом случае! Кстати, надо отнести плюшку и кофе тому молодому полицейскому, на площади.

– Они что, оставили полицейского? – Ахнули Серафима и Таисия. – За нами собираются следить?

Леля вернулась, когда чай уже остыл.

– Мы думали, тебя арестовали.

– Слушайте, я вам такого расскажу! На опознание тела приедет бывшая жена профессора. Больше никаких родственников у него нет.

– То есть самый близкий ему человек – бывшая жена?

– Ха,– усмехнулась Таисия. – Вы правда удивлены, что он в разводе?

– Нет! Я удивлена, что кто‑то вообще вышел за него замуж.