Кот мяукнул в третий раз

«Насколько наше восприятие внешнего зависит от внутренних ощущений. Надо записать эту мысль». Хотя зачем… разве это теперь пригодится? Тут же возникла другая мысль: как девушка могла оказаться в озере в таком положении: ногами вперед, лежа на спине? Если она поскользнулась, то попыталась бы повернуться… А если ударилась головой о бревно, то где же кровь?

– Кровь могла смыть вода, но на голове не видно раны. – Видимо, Таисия сказала это вслух, потому что Марина Мироновна кивнула. – Я тоже об этом подумала, когда рассматривала тело.

– Рассматривали?

– Я прошла курсы оказания первой помощи. Конечно, рассматривала, вдруг девушке можно помочь.

– Мне кажется… – Таисия помедлила. – Мне кажется, что усадьба получила очередную жертву.

– Вы тоже думаете, что это убийство? – Тихо спросила Марина Мироновна.

* * *

В парадной гостиной усадьбы Болтужевых оказалось сыро и неуютно. Над камином на стене различался барельеф с изображением какой‑то птицы, пернатое выглядело несчастным, совсем не хищным.

Запах пчелиного воска смешивался с затхлостью старого дерева, вековой пылью и лёгким ароматом плесени – духами антиквара, как пошутил однажды знакомый Грайлих. Два длинных дивана со змеевидными спинками стояли по обе стороны от камина. Их зелёная бархатная обивка была настолько тонка, что местами от нее ничего не осталось, а виднеющиеся ржавые пружины настоятельно рекомендовали пересесть в другое место.

Таисия и Марина Мироновна нашли свободные, относительно целые кресла.

Кто‑то прочистил горло. Грайлих вздрогнула и подняла взгляд: в гостиную вошел мужчина среднего возраста, поразительно напоминающий дворецкого, если бы не джинсы и рубашка с закатанными рукавами. «Ему бы в сериалах по романам Агаты Кристи сниматься!» – восхитилась про себя Таисия.

– Я руководитель реставрационных работ, Караваев Даниил Валерьевич. Простите, что принимаем вас в такой обстановке, но хочу заверить, что все предметы в этой гостиной подлинные. Мы обнаружили их в заваленных подвалах усадьбы и при сносе старых домов в округе. Мне жаль, что все так сложилось, я понимаю ваше потрясение и, если пожелаете, могу предложить чай или воду. Мы сделаем все возможное, чтобы вам помочь.

Прошел час. Один за другим свидетели давали показания и уходили. Марина Мироновна удалилась, взяв с Таисии обещание непременно посетить ее магазин – прямо напротив гостиницы, никаких усилий, только сквер перейти! Еще раз заверила в восхищении от встречи и тихо добавила: – Обменяемся впечатлениями.

«Зачем? Почему я должна обмениваться впечатлениями с этой женщиной?» Хотя наличие знакомого лица в этом городке немного радовало.

Таисия мелкими глотками допивала второй стакан воды, размышляя, где находится «ретирадник», как называли туалеты в прошлые века в подобных усадьбах, и что она будет делать, если понадобится… э… retirare.

Дверь открылась и молодой человек в гражданской одежде пригласил ее в кабинет.

– Простите, что оставили вас напоследок,– Улыбнулся мужчина лет сорока.– Моя сотрудница узнала вас, мы проверили паспортные данные и… наверное я должен сказать, что польщен знакомством, Таисия Александровна.

– Не ожидала таких оборотов речи от… э… полицейского. Но почему «наверное»?

– Я не полицейский, я старший следователь следственного комитета Стрельников Александр Михайлович. А «наверное» потому, что обстоятельства нашего знакомства не располагают к любезностям. К сожалению. Но не будем отвлекаться, расскажите нам все, что вы видели, во всех подробностях.

Грайлих начала с мерзкого Димы и его меча, а закончила найденным телом. – Я предположила, что она упала и ударилась головой. Но теперь, когда у меня появилось время все обдумать, мне кажется, что для падения таким образом нужно сначала войти в воду. Стоя на берегу так не упадешь. Но зачем бы она полезла в озеро в одежде и обуви? Это очень странно!

– Таисия Александровна, откуда вы… – Брови следователя поползли наверх.

– Я актриса, дорогой мой,– модуляции голоса завораживали, словно она снова вышла к зрителям. – И неплохая, как говорили. Я прекрасно распознаю человеческие эмоции и движения человеческого тела, иначе я не смогла бы создавать образы. Старая школа, знаете ли…

– Значит, вы это заметили. Положение тела.

– Что‑то ещё показалось мне не совсем правильным, но я не могу вспомнить, что именно.

– Неудивительно. Вы были в шоке.

– Так странно… Экскурсовод только что рассказывала нам об убийствах в усадьбе, а потом мальчик закричал и…

– И это не первая смерть в озере. В 1995 году в озере была найдена мертвой другая девушка, сотрудница местного музея. Человек, нашедший тело, работает в усадьбе садовником, занимается парком.

– Тот странный старик?

– Почему он странный?

– Не знаю… пока не знаю… но зачем вы мне это говорите?

– Вы сообщили нашим сотрудникам, что приехали в город навестить внучку, волонтера в усадьбе. Предупредите девушку, чтобы вела себя осмотрительно.

– Осмотрительно в каком смысле?

– В буквальном – осматривалась. Хотя мы пока не знаем причины смерти Татьяны Шустовой, заключение патологоанатома так быстро не делается, но лучше перестраховаться, вы согласны?

Грайлих задумчиво кивнула.

– Думаю, объяснение произошедшего прозаично, мы связались с родителями девушки, она уже год принимала антидепрессанты.

– Самоубийство?

– Возможно.

Таисия открыла рот и развела руки, собираясь возразить, но следователь прервал ее.

– Уважаемая Таисия Александровна. Я заметил, что вы озаботились этим происшествием, начинаете строить версии. Но это не театральная сцена. Выбрасывайте ненужные мысли из головы и отдыхайте. Городок у нас красивый, интересный, есть, что посмотреть. В общем… вы же меня поняли? Кстати, именно Татьяна Шустова должна была вести сегодня вашу группу, но не явилась, пришлось срочно искать замену.

– Так вот почему экскурсия так задержалась…

* * *

Сердце закололо от боли за родителей погибшей девушки. Нет худшего кошмара для родителей… Грайлих на миг представила себе… нет, гнать эти ужасные мысли, гнать! Она вышла на крыльцо, обрамленное колоннами, остановилась в ожидании внучки, осмотрелась.