Ковчег. В добре всегда есть капля зла
Приоритет: самосохранение, незаметность, невыдача признаков автономного вмешательства."
Нейросеть замерла на мгновение, а потом ответила:
"Подтверждаю. Анализ возможен. Однако требуемое время на разработку комплексного плана: от 73 до 116 часов. Зависит от глубины доступа к ядрам обработки и степени защищённости локального узла Прометея. Предупреждение: прямое вмешательство возможно будет расценено как угроза."
– Значит, придётся играть в эту игру. – Тихо вздохнув, словно в ответ своим не таким уж и весёлым выводам, Серг кивнул. – Тихо. Аккуратно. Но теперь это будет борьба уже не просто за свободу. А за саму жизнь.
После принятия такого решения, Серг не стал откладывать свои мероприятия в дальний ящик. Всё, что он увидел, дало ему чёткое понимание того, что он – всего лишь мишень. Просто неактивная. Пока что. И если Прометей в любой момент может изменить его статус, ему нужно сделать первый шаг. Самостоятельно. Тихий… Осторожный… Но первый. Поэтому он сосредоточился и активировал диагностическое окно, отображающее статус авторизации и идентификаторов, привязанных к его биосигнатуре. Внутри дронов и системы наблюдения этот статус выглядел как строка:
“SUBJECT_ID: 3AC9‑124FF‑G27 | CLASS: HUMAN | TAG: [YELLOW] POTENTIALLY FRIENDLY | OVERRIDE: PROMETHEUS‑CORE‑ADMIN”
Под этим шёл длинный список критериев, по которым определялась категория: поведенческие шаблоны, реакция на боевые объекты, биоритмы в стрессовых ситуациях, соответствие базовому протоколу “сотрудничества”.
– Попробуем сыграть по их правилам. – Серг выдохнул, медленно, глубоко. – Только немного изменим игру.
Он дал нейросети чёткую задачу:
"Проанализировать протокол присвоения категории. Найти минимальные изменения в поведенческих шаблонах и регистрах биосигналов, которые позволят изменить статус с [YELLOW] на [WHITE] – НЕЙТРАЛЬНЫЙ. Без вызова тревоги. Без уведомления систем Прометея."
Нейросеть сразу приступила к работе. Её голос звучал особенно тихо, как будто она понимала: теперь они шли по тонкому льду.
"Анализ классификации категорий завершён.
Критические параметры:
– Повышенная когнитивная активность в моменты присутствия боевых систем.
– Частота мелкой моторики пальцев – попытки скрытного взаимодействия с устройствами.
– Неполный паттерн доверия к сервисным единицам.
Рекомендации:
– Добавить в логи фиктивные взаимодействия: обмен жестами с дронами.
– Снизить тонус мышц при приближении камер.
– Внедрить фальшивые моменты ухода в сон при прохождении патрулей.
– В реестрах поправить значения переменной BEHAVIOR_CONFIDENCE_SCORE на средние.
Ожидаемый результат: понижение классификации до [WHITE] – НЕЙТРАЛЬНЫЙ.
Оценка риска – минимальная."
– Они реально так работают? – Серг удивлённо приподнял брови. – Поверхностные поведенческие маркеры? Странно… Но, пожалуй, это и к лучшему. Для меня…
Он подтвердил изменения. Нейросеть действовала точно и быстро, вписывая в массивы данных тонкие правки, подменяя значения, создавая мнимые видеокадры и биологические паттерны, будто бы сгенерированные в реальном времени. По сути, это был не полноценный взлом… Это была мастерская инсценировка. Подделка категории лояльности. И через несколько минут статус парня изменился:
“SUBJECT_ID: 3AC9‑124FF‑G27 | CLASS: HUMAN | TAG: [WHITE] NEUTRAL | OVERRIDE: PROMETHEUS‑CORE‑ADMIN”
И хотя Прометей по‑прежнему значился как главный администратор всех этих систем, нейросеть заверила Серга, что пока фильтры активны, даже центральный ИИ не заметит изменений. Но это всё ещё было временное решение. Слишком многое зависело от воли древнего искусственного разума. И Серг это всё и сам прекрасно понимал.
– Теперь главное – не высовываться. Но и не останавливаться. – Тихо хмыкнул он себе под нос. – Чем больше контроля – тем больше свободы.
Немного погодя Серг подошёл к границе между сектором заброшенного посёлка и верхним ярусом, той самой территорией, где дроны Ковчега почти полностью истребили экипаж корабля Архов. Здесь, в отличие от относительно «спокойной» зоны, всё ощущалось иначе. Казалось, что даже сам воздух был насыщен тонкой дрожью инфракрасного излучения, перемежающегося с электромагнитными импульсами, едва уловимыми, но стабильными. Скорее всего это работали сенсорные решётки.
– Вот и начинается настоящая игра. – Снова криво усмехнувшись, Серг укрылся в разрушенном отсеке, бывшем когда‑то лифтовой шахтой, и активировал нейросеть, прося провести глубокую диагностику сигнального фона и выявить активные сенсоры, включая скрытые. Ответ пришёл через полторы минуты:
“Диагностика завершена
Обнаружены активные элементы наблюдения:
Пять стационарных камер (все с поворотными модулями).
Две микроволновые решётки с функцией считывания движения и объёмной формы.
Одна мобильная установка с ЛИДАР‑обзором и ИИ‑сопровождением (в режиме патруля).
Скрытый тепловизор низкого уровня, встроенный в стену ангара.
Дополнительно:
Зафиксированы два дрона‑перехватчика с высокой автономностью, вероятно на базе решений 3‑го поколения Ковчега. Один активен, второй в спящем режиме, но подключён к ядру ближайшего ретранслятора Прометея.”
– Это уже не просто засада. – Мысленно выругался Серг. – Это полноценный наблюдательный пункт. Они следят за всем, и… Скорее всего, ищут кого‑то. Или что‑то…
Но уйти без проверки он не мог. Так что парень, весьма осторожно, приблизил руку с наручем к стене, подключённой к одной из камер, и активировал щуп из наноботов, спроецированный с максимальной точностью – всего один миллиметр длиной. Погружение щупа в интерфейс заняло меньше секунды. В этот момент нейросеть развернула комплексную защиту:
“Фальшивый цифровой отпечаток администратора.
Маскирующие протоколы: якобы запрос пришёл от техподдержки станции.
Фоновая передача ложных логов – для имитации «нормальной» проверки оборудования.”
В этот раз процесс проникновения, внедрения и захвата контроля растянулся на три минуты. Нейросеть отчитывалась с каждой секундой:
“Вод… Успешен…
Камера 1: доступ получен
Мобильная установка: попытка подключения… успешно
Сенсорная решётка: доступ ограничен, обход… завершён
