Кризис чужого возраста

Автор: Маша Трауб

Дата написания: 2025

Возрастное ограничение: 16+

Текст обновлен: 15.08.2025

Аннотация

Грусть и радость, безысходность и надежды чередуются в романах, повестях и рассказах Маши Трауб, которая блестяще дебютировала в 2007 году проникновенно‑искренним романом «Собирайся, мы уезжаем». После этого было еще много книг, гомерически смешных и щемяще печальных. По некоторым из них – «Дневнику мамы первоклассника» и «Домику на юге» – сняты художественные фильмы.

В сборник «Кризис чужого возраста» вошли истории о жизни и смерти, о чудесах, о родных, которые так и не стали близкими, и о незнакомцах, ставших родными. В этой трогательной и честной прозе есть место иронии, тонким наблюдениям и тем самым деталям повседневности, в которых узнаешь свою историю.

Все герои этого сборника рассказов и зарисовок переживают тот или иной кризис. Каждый справляется по‑своему – кто‑то принимает обет молчания, иные персонажи верят, что сражаются с собственной смертью в поединке армрестлинга. В этой книге собраны не только наблюдения за современной жизнью, но и истории, которые можно было бы счесть мистическими. «Эту беду на бобах разведу», – говорила моя бабушка, когда хотела меня успокоить. В селе, где я выросла, на бобах гадали. И если это мистика, то очень добрая.

Маша Трауб

Кризис чужого возраста

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким‑либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Рассказы о жизни и смерти

Маша

Маша была не просто домработницей, она была незаменимой, исключительной. Сама диктовала условия работы, день, время прихода, цену. С ней никто не спорил. Потому что убирала она так, как никто и никогда ни до, ни после нее. Маша была уникальной. Удивительно легкой и свободной.

Она заходила в квартиру, и квартира будто сразу понимала, что сейчас начнется шухер и надо собраться. Показать себя с лучшей стороны, так сказать. Неработающие фены тут же магическим образом чинились. Духовка самостоятельно выставляла нужный режим для запекания мяса. Утюг переставал фырчать и плеваться водой, а холодильник вдруг вспоминал, что у него есть режим саморазморозки, чтобы Маше было проще его помыть. Коты, кошки, собаки немедленно ложились и подставляли домработнице все места для почесывания. Они быстро выучивали график ее посещений и, казалось, заранее собирали за собой шерсть и утаскивали грязные пеленки в один угол, чтобы Маше было удобнее их собрать. Работодатели, точнее, работодательницы, которых Маша неизменно называла хозяйками, перед приходом домработницы старались вынести мусор, перемыть оставленную с вечера посуду и обязательно почистить унитаз, чтобы не было стыдно перед домработницей. Появление Маши очень хорошо отражалось на поведении не только домашних питомцев, но и детей. Они заправляли кровати, выгребали грязные носки из углов и всячески пытались порадовать Машу. Все знали, что домработница откажется от дома, если игрушки не будут убраны по местам. Это касалось и детей, и домашних питомцев. Так что перед приходом домработницы собаки тоже собирали свои игрушки и несли их на лежанку, а дети собирали свои и складывали в коробки. Опять же перед приходом Маши все старались принять душ, привести себя в порядок, позавтракать и перемыть тарелки. Так что домработницу в девять утра встречала красивая и выстроенная по росту семья, включая домашних питомцев. С перемытой посудой и собранными игрушками. Маша улыбалась – она такое любила.

Она никогда не переходила черту – жен называла хозяйками, даже если они таковыми вообще не являлись. Детей и животных любила абсолютно, как и они ее. Хозяева‑мужчины предпочитали придумать себе неотложное совещание и сбежать из дома. Маша с ними и не собиралась сталкиваться – они оплачивали ее визит и предпочитали быть невидимыми. Она же оставалась наедине с женами, детьми и домашними питомцами.

Нам Маша досталась случайно. Я вообще не собиралась нанимать домработницу. Но она позвонила в дверь и без всяких объяснений завела в квартиру двоих детей. Мальчика и девочку. Мальчику было лет девять‑десять, девочке – года четыре‑пять, не больше.

– У вас останутся, вечером заберу, – заявила мне Маша.

Вообще‑то я видела ее впервые в жизни, но спорить не рискнула. Наверное, к этому решению привело не только обаяние домработницы, но и мой многолетний ночной кошмар.

Я часто вижу красочные сны. Точнее, один и тот же. Я стою на вокзале и не знаю, на какой перрон идти. Со мной куча чемоданов и двое детей. Я точно знаю, что дети не мои, а где мои – не знаю. Но именно этих детей я обязана куда‑то довезти и кому‑то передать. Ответственность за чужих в сто раз сильнее, поэтому во сне я крепко держу девочку за руку и слежу, чтобы мальчик далеко не отбегал. Но по‑прежнему не знаю, что делать дальше и куда должна ехать. Сон мог быть разным, но заканчивался всегда одинаково – я на железнодорожном вокзале с чемоданами и детьми, причем всегда – не своими. Поскольку я много раз пересказывала этот сон своим близким, они уже шутили.

– Мам, на самолете быстрее, – говорил сын.

– Да, и с кем мы все это время были, интересно? – уточняла дочь.

Во сне я не видела своих детей. Мне нужно было отвезти чужих.

Так что, когда Маша появилась на пороге с двумя детьми, я вдруг вспомнила свой кошмарный сон. Двое детей, чужих. И о них я обязана позаботиться. Кажется, домработница готова была произнести речь, которая как‑то объясняла ее присутствие на пороге моей квартиры, но я сразу же согласилась приютить детей.

Мальчика, Егора, отправила к сыну, и они быстро нашли общий язык. Сын тогда постоянно проводил физические эксперименты, поскольку учился в физматклассе и грезил только физикой. Егор опыты оценил, в отличие от меня. Я тогда оценивала, во сколько обойдется реставрация дубового паркета после очередного эксперимента. Девочка, Майя, стеснялась, но оттаяла на кухне – мы пекли печенье, безе. Вся кухня была измазана кремом. Моя дочь и Майя были счастливы. Я предполагала, что лягу спать за полночь, чтобы отмыть кухню к завтраку. Маша появилась в десять вечера, когда я уже застелила для Егора и Майи два дивана, с одного выгнав мужа, с другого – себя. Я любила по вечерам читать на крошечном диванчике, стоявшем в кабинете.

– Дети, домой, – заявила домработница. И они тут же покорно встали и начали собираться.