Кризис чужого возраста

– Да, дорогая, я все делала. Но твой отец был очень упрямым человеком, – ответила тетя Венера, пытаясь сдержать слезы.

– Неужели ему нужно было продолжать работать? – Дочь, кажется, хотела обвинить в смерти отца родную тетю.

– Нет, дорогая, конечно, нет. Но он не мог без работы. Что я могла сделать? Я ведь не жена.

– А эта девочка что здесь делает? – Земфира решила переключить свое раздражение на меня.

– Аслан ее очень любил, обучал. Учил стричь, красить. Она очень способная девочка. Аслан к ней привязался, как к внучке. Она продлила ему жизнь, когда он уже собрался умирать. И тут появилась она. Подарила ему два года жизни.

– Какие глупости, – отмахнулась злобно Земфира. – Лучше бы он нашел мальчика для обучения. Он так расстраивался, что у него три дочери и ни одного сына. Иначе почему наша мама решилась на третьего ребенка – отец хотел мальчика, наследника. Ему было плевать, что эта беременность может стоить нашей матери жизни.

– Да, это так. Но он выбрал девочку, – согласилась тетя Венера. – Аслан очень по вам скучал, думаю, поэтому хотел обучить именно девочку.

– Я папу совсем не помню, – вдруг призналась младшая Залина.

– Да, малышка, ты и не можешь помнить. Была совсем маленькой, – ответила тетя Венера.

– Я тебя тогда забрала и воспитала. Надеюсь, хоть это ты помнишь, – раздраженно заявила Земфира.

– Да, конечно, – кивнула Залина.

 

В комнате стало тихо. Все молчали. Только тетя Венера всхлипывала.

– Отведи меня во двор, – попросила она меня.

Я помогла ей подняться со стула и повела в огород, к туалету. Тетя Венера остановилась и долго стояла, глядя на сад.

– Им все это не нужно, – призналась она. – Они позволят мне здесь остаться, как думаешь?

– Не знаю, – честно ответила я.

– Они были очень хорошими девочками. – Тетя Венера снова расплакалась. – Я их очень любила. Младенцы все замечательные, их невозможно не любить. Я радовалась их рождению, будто сама родила. Стала им нянькой, подругой, опять нянькой. Они были такими родными, а потом вдруг отдалились, когда выросли. Вот это тяжело. Кричали, что я им не мать, наговаривали гадостей. Я всегда отступала. Аня умерла в родах. Все твердили, что родится сын. Тогда не было способов определить пол ребенка до рождения. Ане нельзя было рожать, все врачи говорили, что это опасно, но она решилась. Аслан хотел сына, передать ему свое дело. Ребенок выжил. Только оказался девочкой, Залиной. Аслан не знал, что делать с тремя дочками, вообще не понимал, как жить дальше. Когда старшая получила предложение о замужестве, Аслан тут же согласился. Только Земфира поставила условие – переедет в дом к мужу с младшей сестрой, которая тогда была совсем малышкой. Так что сестра фактически стала матерью, хотя я предлагала свою помощь. Но Земфира ответила, что не оставит младшую сестру в доме, где все напоминает о матери и ее смерти. Своих детей она так и не смогла родить, но родственники мужа считали Залину родной. Как‑то, спустя год после замужества, она приезжала к отцу и призналась мне, что это было ошибкой – забрать Залину, что именно поэтому она не может забеременеть. Как будто она уже сделала свой выбор – стать матерью для Залины. А это неправильно. Я спросила, откуда она набралась такой чуши, и оказалось, что Земфире какая‑то бабка‑гадалка так сказала, а она и поверила. Я предложила вернуть Залину домой, я бы ее растила как родную, но Земфира отказалась, ответила, что тогда о ней плохо подумают родственники. Сначала забрать ребенка, а потом отдать. Нет, ее никто не поймет, даже муж. Он полюбил Залину: играет с ней, игрушки покупает, ни в чем не отказывает, называет своей принцессой. Может, поэтому не может зачать своего ребенка, раз уже отдал сердце другому? Земфира тогда плакала, не зная, кого винить – мужа, себя, меня – в том, что не настояла и не переубедила оставить малышку. Она винила отца, так отчаянно хотевшего сына. Даже мать Земфира винила – в том, что пошла на поводу у мужа, забеременела и умерла, прекрасно зная про риски. Земфира не понимала, зачем нужен ребенок, давшийся такой немыслимой ценой – смерти матери. Я чувствовала, что Земфира злится на Залину, винит и ее. Она не любила младшую сестру, никогда не была с ней нежной. Воспитывала в строгости, много требовала. Но все считали, что Земфира права – Залина росла умной, образованной, воспитанной девочкой. Ангел, а не ребенок. Подарок судьбы.

Поскольку дядя Аслан не знал, что нужно делать с дочерьми, сватовством средней сестры – Таиры – тоже занялась Земфира и нашла ей достойного жениха. Сыграли пышную свадьбу. Только Таира с каждым месяцем превращалась в собственную тень: ходила будто сонная, не улыбалась, на семейных праздниках сидела как приговоренная. Да, по дому все делала, была вежливой со свекровью, но будто все время как под водой. Земфира на нее злилась, твердила, что такая вечно сонная жена и невестка никому не нужна и семья мужа будет права, если ее отправят в родительский дом. Таира призналась, что совсем не счастлива с мужем и пьет успокоительный отвар, который помогает ей терпеть свою жизнь. Если бы не отвар – да, она признает, что пьет его слишком много, – давно бы умерла от тоски. Нет, муж ее не обижает, не бьет, но и любви между ними нет. Чужие люди. Земфира заявила, что Таира с жиру бесится и от такого выгодного брака никто не отказывается. Любви хочется? Земфира кричала, что тоже хочет любви, но терпит – ради отца и сестер. Ради того, чтобы у них все было хорошо. Земфира тогда расплакалась. Таира никогда не видела, чтобы старшая сестра хоть слезинку проронила, и испугалась. Пообещала, что исправится, перестанет пить отвар с утра до вечера и станет хорошей женой.

Раз в месяц Земфира и Таира посылали деньги отцу. Раз в месяц он ходил на почту с тетей Венерой и получал переводы. Потом складывал деньги в коробку из‑под конфет, в которой тетя Венера хранила драгоценности – ожерелье прабабушки, серьги бабушки, обручальное кольцо Ани, которое после ее смерти пришлось срезать плоскогубцами. Его можно было починить, носить на шее как кулон, но у Венеры так руки и не дошли. Венера, складывая деньги, вспоминала, что в их роду все браки были крепкими, но несчастливыми. Женщины не знали любви, а дети росли в достатке, но не знали нежности. Ни у Земфиры, ни у Таиры нет своих детей – будто проклятие какое‑то, будто судьба решила, что семя больше не должно прорастать. За какой такой страшный грех они расплачиваются, тетя Венера не знала.

 

– Они продадут этот дом. Он напоминает им о матери, о горе, – сказала тетя Венера, – а я останусь на улице. Или Земфира возьмет меня в свой дом как служанку.

– Нет, они так не сделают, – горячо заверила я тетю Венеру.

– Ты очень добрая девочка. Спасибо тебе за Аслана. Ты была ему дорога. Если что‑то нужно – ткани, краски, – забери. Ему будет приятно, что они у тебя, – улыбнулась тетя Венера.

– Спасибо.

– Мне жалко малышку, – тяжело вздохнула тетя Венера.

– Малышку? – не поняла я.

– Залину. Ей только исполнилось семнадцать, а Земфира уже ищет ей мужа. Всех сватий оповестила. Не хочу, чтобы Залина повторила судьбу своей средней сестры и была несчастлива в браке, – ответила тетя Венера. – Не знаю, как ее уберечь.

– О, это же проще простого! – рассмеялась я.

– О чем ты говоришь, детка? – не поняла тетя Венера.