Кровь Василиска. Том 11

«Интересно, на что способна эта птица в магическом плане?» – подумал я, не сводя глаз с величественной Рух, которая, в свою очередь, смотрела на меня каким‑то странным, я бы сказал, осознанным взглядом.

Даже у фангов, которые теперь на второй ступени эволюции, такого взгляда не было, и это при условии, что они могли выполнять сложные приказы и являлись довольно умными магическими созданиями.

– Очень сильное создание, – голос друида отвлёк меня от размышлений. – Не знаю, как Тонитрус мог оказаться на континенте людей, но, видимо, его родитель был очень сильным представителем своего вида, – добавил он, продолжая смотреть на Рух.

Да уж, и мне хотелось бы это знать. Вот только не уверен, что выяснить, как птица смогла прилететь с другой стороны Разлома на континент людей, вообще представляется возможным.

Особенно в текущих реалиях.

Всё же я был беглым преступником, и вернуться мне в земли, где моя душа переродилась в тело молодого Люка Кастельмора, не представлялось возможным.

А тем временем Рух расправила свои крылья и, казалось, стала ещё больше.

Она же не…

Я вовремя успел насытить свои мышцы магией, прежде чем, взмахнув крыльями, птица, которая, по верованиям Иных, должна была приносить несчастье, взлетела и приземлилась мне на руку.

«Сколько же она весит?» – была первая моя мысль, когда с трудом, но искрящемуся магическому созданию удалось как‑то устроиться на моей руке.

Сотня, не меньше!

Возможно, даже больше!

– Аха‑ха! – громко рассмеялся друид, пока я с раскрасневшимся от натуги лицом старался удержать Тонитруса на своей руке. – А ты сильнее, чем кажешься! – добавил он, а буквально в следующую секунду я встретился с Рух взглядом.

Видимо, осознав, что мне тяжело, магическая птица взмахнула крыльями, при этом каким‑то чудесным образом не задев меня ими, ибо размах у них был просто огромный, и резко взлетела.

«Вот это скорость», – подумал я, глядя на удаляющуюся в небо птицу, которая яркой вспышкой быстро набирала скорость, и вскоре скрылась среди темнеющих облаков.

– Быть буре, – произнёс Избранник Угла, который наблюдал за Рух вместе со мной.

Не думает же он, что это из‑за магической птицы?

Я задал ему этот вопрос.

– Кто знает. – Он пожал плечами. – Одно я могу сказать точно: то, что эта птица приносит несчастье, не поверье коренных жителей Земель Великой Матери. Так есть на самом деле, – добавил он, и его взгляд стал очень серьёзным.

– Я уже говорил тебе на эту тему, – усмехнулся я, глядя на него.

– Говорил, – кивнул друид. – Только сейчас ситуация немного изменилась.

– Потому что твоя дочь отправляется со мной? – сразу понял я причину его тревоги.

– Да. Я не хочу, чтобы с моей дочерью приключилось какое‑нибудь несчастье.

– Понимаю, но я не властен над судьбой, – прямо ответил ему. – А ещё не верю в то, что птица просто своим существованием может принести несчастье. Как, по‑твоему, это может быть?

– Считается, что все птицы, приносящие бурю, – это потомки одного из детей Великой Матери, – ответил мне Избранник Угла. – Племя, которому он покровительствовал, было уничтожено, а всех, кто был в нём, убили, перед этим подвергнув ужасным пыткам. Когда вместилище Бога было разрушено, из него вылетели несколько таких птиц. Никто не придал этому значения, но потом всё началось, – произнёс он и тяжело вздохнул.

– Что началось? – раздражённо произнёс я, поняв, что продолжать друид не собирается.

Вот почему они все такие? Если уж начал о чём‑то говорить, то говори до конца. Особенно если вещи, о которых ты рассказываешь, настолько важные.

Жизнь Принявшей разложение, конечно, не стояла на кону, но если её отец считал, что птица действительно приносит неудачу, и он знает легенду, предание, или что мне сейчас там рассказывал, то почему не рассказать всё до конца, а не говорить всеми этими загадками.

– Беды, – ответил мне Избранник Угла. – Все племена, которые участвовали в разорении племени «Солнцеликие», начали постигать беды и несчастья, – добавил он и посмотрел в небо – туда, куда улетела моя Рух.

– Может, это совпадение или случайность, – предположил я.

– Нет, – покачал головой он. – В течение года все те племена, которые участвовали в разорении «Солнцеликих», исчезли.

– Исчезли? Это как?

– Просто перестали существовать, – ответил Избранник Угла. – Вымерли все. Люк, это не могло быть случайность или совпадением. И все, как один, говорили, что всегда, перед тем как случалась какая‑то беда, всегда была эта птица, – добавил он, а затем опустил глаза на меня.

– Если все те племена, о которых ты говоришь, вымерли, то кто всё это рассказал? – задал я довольно логичный вопрос.

Вождь Детей Угла грустно усмехнулся.

– Есть те, кто может говорить с мёртвыми, – нехотя ответил он.

– Говорить с мёртвыми? – удивился я. – Это как? – спросил его, ибо мне стало очень любопытно, как такое возможно.

– Тёмная магия, – покачал головой Избранник Угла. – Я не хочу о ней говорить. Это всегда к беде, – ответил Иной, который оказался куда более суеверный, чем я предполагал.

– Хорошо. Но ты ведь понимаешь, что я не разорял чужих племён, – произнёс я, глядя на него. – А значит, и Бог, желающий отомстить за то племя, которому он покровительствовал, не должен держать на меня зла, так? – привёл я логичный довод.

– Верно, – немного подумав, ответил вождь Детей Угла.

– Может, это птица отмщения, а не несчастий?

В этот раз он обдумывал полученную информацию дольше, чем в предыдущий.

– Возможно, – наконец ответил Избранник Угла.

– Тогда проблем с Рух быть не должно, – ответил я и улыбнулся. – Во всяком случае, пока она была со мной, никаких напастей со мной не случалось, – добавил я и задумался, так как мог и ошибаться.

С момента, когда у меня появилась Тонитрус, со мной произошло много всего, но все эти события скорее были последствиями тех действий, что я совершал ранее.

Плюс у меня самого с везучестью были определённые проблемы, поэтому нет смысла во всех своих злоключениях винить Рух.

– Хорошо, – голос вождя прозвучал неуверенно.

И его можно понять: всё же он отдавал мне под защиту самое ценное, что у него было.