Кулинарный детектив
– Мне ли не знать.
Выглядел он и впрямь довольно зловеще даже для храброго Крымова, что уж говорить про какую‑то молодую женщину из Европы, потерявшую сразу двенадцать родственников.
– Я бы тоже хотел не только послушать, но и посмотреть, – требовательно прошипел Крымов.
– Я поставил на запись – увидите! – едва успел ответить точно таким же шипением Долгополов, как Андрей, сидевший напротив через круглый стол и смотревший на крышку ноутбука, услышал отдаленную классическую музыку, сейчас тревожившую австрийские Альпы. А потом бархатный женский голосок настороженно спросил:
– Вы наемный убийца, да? Очень похожи…
Крымов затаил дыхание. Не было сомнений, что дама обращалась к человеку, которого, к своему легкому ужасу, увидела на экране. Что и говорить, Антон Антонович умел произвести впечатление!
– Можно сказать и так, сударыня, – не желая понижать градуса напряжения, мрачно ответил Долгополов. – Все мы чьи‑то убийцы.
…Через пятнадцать минут, когда беседа самым драматическим образом оборвалась, Крымов подхватил кресло, обошел стол и сел рядом с куратором.
– Итак, с самого начала, – сказал Долгополов.
На экране возникло миловидное лицо молодой женщины лет двадцати семи – взгляд сразу притягивали ее карие, чуть лукавые глаза, темная челка, немного вздернутый нос и мягкие губы. Ангелок, да и только! В курточке с меховым воротником, в наброшенном капюшоне, она сидела в кресле на веранде горного шале, того самого, доставшегося ей от жадных родственников; на фоне деревянных столбов и крыши, резных створок, а еще – перспективы горных вершин, укрытых снежными шапками и уходящих в пасмурное австрийское небо.
Женщина доверительно и печально улыбнулась.
«Вы наемный убийца, да? – в лоб спросила она незнакомца в плаще и шляпе. – Очень похожи».
«Можно сказать и так, сударыня, – со второй половины экрана загадочно ответил упакованный в черное незнакомец. – Все мы чьи‑то убийцы. Кого‑то поражает пуля или кинжал, кого‑то яд, а другого легко сразить и одной неосторожной фразой, главное, брошенной вовремя. Это как удар в боевом искусстве Дим Мак – «прикосновение смерти».
«И вы хотите убить меня, господин Дим Мак? Одним прикосновением?»
«Ни в коем случае – от вас мне нужна только информация».
«Мне сказали, вы представляете тайную организацию продавцов секретов, это так?»
«Именно так, сударыня».
«Зачем вам информация от меня, если вы сами – продавец?»
Вопрос был резонный. Но Долгополов нашелся.
«Я выступаю в роли посредника. У одного взял – другому продал. Мне необходимо знать, сударыня, о ваших отношениях с этими двенадцатью вашими родственниками, приказавшими долго жить. Во‑первых, знали вы о том, что в случае их смерти окажетесь баснословно богатой дамой? Наследницей миллиардов?»
«Не знала», – очень просто ответила она.
«А если я скажу, что не верю вам?»
«А если я пошлю вас к черту, господин Дим Мак?»
И вновь ее реплика остудила пыл великого выдумщика.
«Тогда мне придется рассказать вам об одном из секретов, которые смогут поколебать вашу уверенность в себе».
«Валяйте – послушаю».
«Ипполит Самуэлевич Смирнитский не родной отец Филиппу Ипполитовичу Смирнитскому, а это значит, что по одной из линий ваша легальная наследственность обрывается, и вы теряете добрых пятьдесят процентов из того, что вам обещано по завещанию. Если не больше».
«Как вас зовут, кстати? Имя у вас есть? Или вы так с кличкой и живете?»
Долгополов задумался.
«Аполлон Аполлонович».
«А вы похожи, – кивнула она. – Чувствуется, ваш папа тоже был неплох».
«Острите?»
«Конечно». – Она обворожительно улыбнулась.
«За папу ответите».
«Вы – гнусный тип, Аполлон Аполлонович».
«Какой есть, душенька».
«Старый мерзкий вымогатель».
«А вы – маленькая лживая дрянь. Знали, от кого и сколько получите».
Крымов посмеивался оживленному диалогу, который уже слышал только что, но не видел ангельского лица говорившей дамы. Оно подкупало и завораживало. А ее взгляд! Этакая смесь сахарной пудры и красного перца. Береги глаза!
«И что вам нужно? – требовательно кивнула она. – Деньги?»
«Мне нужно все, кроме денег».
«Говорите точнее, старый маленький негодяй»
«Почему это маленький?»
«Негодяй‑то вы, как видно, большой. А маленький, потому что утонули в своем дешевом кресле на фоне приусадебного участка в шесть соток».
«Соток, между прочим, двенадцать», – расправляя плечи, заметил Антон Антонович.
«Ах, простите! Мне таких роскошеств не понять».
«Теперь дадите мне вдвое больше, чем я предполагал вначале. Секретов у меня, как сельдей в бочке. И о вашей тайной связи с фабрикантом Марданниковым я знаю, и с танцором Боборыкиным, и с певцом Кис‑Кис, и вашу домашнюю порносессию с ним я видел, вы там еще вся в коже, и про сексуальную оргию у певуна Джингла, вашего общего с Кис‑Кис дружка. Так что ваш моральный облик вам на руку не сыграет при дележе наследства, уж поверьте. А еще я знаю, что одну половину покойников из двенадцати вы пытались стравить с другой. И как же тонко это делали!»
Маргарита Николаевна Маковская с начала его тирады несколько раз изменилась в лице – у нее как будто из‑под ног почву выбили, и теперь она едва‑едва балансировала над пропастью.
«Они и собрались‑то в тот день только ради того, чтобы выяснить отношения, – понимая, что одолевает ее, победоносно добавил Антон Антонович. – А вовсе не из‑за родственных симпатий. Там все ненавидели друг друга! И все сдохли. Как занятно, да?»
Маковская молчала – у нее не было аргументов. Даже остроты закончились. Этот старик знал то, чего не должен был и не мог знать никто.
«Что вы хотите?» – спросила она.
«И больше ни одной гадости с вашей стороны?»
«Больше нет», – ответила она.
