Брачный контракт. Капитан, я требую развод!

– Хрустальный Критик к вашим услугам!

Капитан покосился на шар.

– И что он делает?

Я усмехнулась.

– Оценивает внешний вид.

– То есть?

Я похлопала по сфере, активируя ее.

Шар сверкнул изнутри, завибрировал, и в воздухе над ним появился мерцающий текст:

 

ОЦЕНКА: 7 ИЗ 10. ХОРОШ, НО ТЫ ВСЕГДА МОЖЕШЬ СТАТЬ ЕЩЕ ЛУЧШЕ!

 

Я захлопала в ладоши и ехидно добавила:

– О, смотри, не так уж плохо!

Калеб пару секунд в полном молчании читал текст, затем медленно перевел на меня взгляд.

– Это про меня?

– А про кого же еще?

Потому что меня эта гадость в свое время оценила на пять целых и восемь десятых!

– И всего семь из десяти?!

Я с трудом удержалась от смеха. Если честно, он получил самую высокую оценку, которую когда‑либо выдавал этот гадкий артефакт.

– У Хрустального Критика жесткие стандарты. – Я пожала плечами, украдкой рассматривая профиль мужчины.

Он действительно выглядел на все десять: высокий, крепкий, с благородными чертами лица и холодным, проницательным взглядом. Но главное – он знал, как хорош. И в старые времена беззастенчиво этим пользовался.

Калеб наклонился ближе, опираясь на стойку.

– Лайра… – Голос мужчины стал низким, бархатным. Так и хотелось расслабиться и довериться. И все эти прекрасные мурлыкающие интонации резко контрастировали со смыслом фразы. – Хватит издеваться и показывать игрушки. Ты прекрасно знаешь, какие именно артефакты я хочу увидеть.

Я поморщилась, но тем не менее шагнула в сторону и подняла часть торговой стойки, пропуская Калеба за прилавок, а после жестом позвала за собой вглубь лавки.

Хотя он и так прекрасно знал туда дорогу.

В моей лавке было два отделения. Одно со всякой забавной мелочевкой, а другое уже серьезнее, что и приносило мне основной доход. Я не такой уж сильный артефактор, но обладаю весьма редкой способностью.

Умею «стирать память» о предыдущих владельцах.

Минусом некоторых артефактов было то, что они «настраивались» на конкретных людей или нелюдей и работали только в их руках. Ну либо в руках наследников.

Потому я занималась скупкой разнообразных редкостей у искателей приключений и после реализовывала их.

Разумеется, ввиду такой деятельности и потому, что мои способности очень легко применить в криминальной сфере, частые проверки были неизбежны.

Но не по той ерунде, из‑за которой ко мне приходил Калеб!

Проход в заднее помещение лавки был спрятан за массивной дубовой дверью с внушительным замком. Я подошла к ней, коснулась кончиками пальцев и прошептала:

– Откройся.

Замок щелкнул, и дверь слегка скрипнула, впуская нас внутрь.

В отличие от передней части лавки, здесь царил приглушенный полумрак.

Вдоль стены тянулись массивные стеллажи, наполненные зачарованными предметами – от древних кинжалов с руническими узорами до скромных, но опасных на вид безделушек.

Каждый артефакт был подписан: дата поступления, возможный источник, информация о предыдущих владельцах (если ее удавалось добыть) и результаты сканирования. Все задокументировано и аккуратно подшито в папку, которую я гордо извлекла с ближайшей полки и протянула Калебу.

– Все прозрачно, капитан. – Я многозначительно постучала пальцем по папке. – Записи за последний месяц. Все отправлено в Управление магического надзора.

Калеб взял папку, бегло пролистал страницы, а потом окинул пристальным взглядом стеллажи.

– Что‑нибудь новое поступало?

Я пожала плечами:

– Ничего крупного. Один зачарованный браслет, коллекция фамильных перстней, которую я пока не трогаю, потому что один из них кусается. А, еще шкатулка!

– Какая?

– Вон та. – Я махнула рукой вверх, где на верхней полке стояла небольшая резная шкатулка из темного дерева, испещренная странными символами.

Я ее купила вместе с перстнями вымершего рода Нодерн. Один из моих постоянных поставщиков как раз вернулся из экспедиции в Пепельный город, от которого остались собственно развалины и пепел. Привез оттуда много всяких интересных вещичек, но мне продал только то, что сильно потеряло в цене по той причине, что было привязано к владельцам. Пусть уже и мертвым.

Но если кольца получилось опознать по гербам, то вот шкатулка до сих пор оставалась загадкой. Клинопись на ней явно относилась к еще более раннему периоду, притом весьма была похожа на эльфийские письмена. Я уже неделю билась над ее замком, но открыть пока не могла.

– И ты даже не проверила, что там? – приподнял бровь Калеб.

Это он намекает, что нельзя оставлять неизвестный артефакт рядом с обычными? Я – артефактор! Разумеется, я ее изучила, перед тем как забирать!

– Иногда приходится брать кота в мешке, – философски отозвалась я, наблюдая за тем, как Калеб потянулся к вещице. – Стой!

И в этот самый момент что‑то пошло не так.

Я почувствовала резкое изменение магического фона.

Шкатулка вздрогнула и, отрастив себе ножки, со всей дури сиганула к капитану!

– Осторожно! – вскрикнула я, бросаясь вперед и кидая ловчую сетку в надежде поймать прыткий артефакт.

Увы, шкатулка увернулась. А Калеб нет.

Золотая вспышка осветила всю лавку, и в следующий миг что‑то горячее, обжигающее оплело мои запястья.

Я замерла, с ужасом глядя на магические нити, которые тянулись от меня к капитану. Опутывали запястья и возвращались обратно.

Мы посмотрели друг другу в глаза и…