Ледяной убийца
Служба охраны дикой природы и рыбных ресурсов штата Вашингтон заняла помещения на обоих этажах справа, а первый этаж по левому краю со стороны улицы теперь арендует мама Лорел в качестве магазина для продажи своих травяных чаев. Гек решил, что Лорел просто хотела, чтобы ее матушка выходила в свет малость почаще, а раз ее бизнес с доставкой чая стал таким прибыльным, следующим логичным шагом было создание магазина.
Смотреть на окна над магазином, где теперь Рейчел Рапренци ведет свой подкаст «Час убийства», ему не хотелось. Она его бывшая девушка и нынешняя журналистка – постоянная заноза в заднице.
Эней прискакал из леска.
– Ладно, парень, давай с этим покончим. – Шагнув вперед, Гек открыл стеклянную дверь, ведущую в тесный вестибюль, принадлежащий и Службе, и ФБР. Миновав дверь собственного кабинета без задержки, он направился к новенькой запертой металлической двери. И, расправив плечи, нажал на красную кнопку сбоку.
– Привет, Гек, – раздался из интеркома голос Кейт, и эхом ему прозвучало жужжание электромагнита. Новая система безопасности пришлась очень кстати. Открыв дверь, Гек пропустил пса на лестницу.
И сам медленно двинулся вверх, не обращая внимания на обои с пляшущими канкан девицами по обе стороны. Подразделение Лорел обосновалось здесь не меньше года назад, но дела все не позволяли заняться отделкой помещений. Да и, правду говоря, эти обои Геку вроде как по душе, и он надеялся, что от них не избавятся, но, вообще‑то, это не вопрос государственной важности. Он наконец добрался до верха лестницы, где администратор отдела Кейт Виттрон сидела позади стеклянного шкафа, некогда служившего витриной кондитерской.
– Привет, Кейт!
– Приветик, – улыбнулась она, поднимая на него искрящиеся глаза и продолжая печатать одной рукой. Ее белокурые волосы рассыпались по плечам, а позади нее на небольшой стойке красовалось фото трех ее дочерей. – Они в конференц‑зале. Можешь зайти сзади.
– Спасибо.
Пройдя мимо нее к двери посередине стены, он принялся маневрировать по коридору, чтобы свернуть прямиком в конференц‑зал. В центре зала красовался длинный стол, сооруженный из вычурной золотисто‑бронзовой круглой скульптуры, поверх которой кое‑как приладили очень потрепанную, щербатую дверь. Столешница была стеклянной, но в марте ее разбили, когда в стол врезался подозреваемый в убийстве[1].
Лорел, сидевшая в белом кожаном кресле во главе стола, подняла голову.
– По‑прежнему без стеклянной столешницы, а? – спросил он, входя.
– Без, – покачала она головой, – заявка зависла. Ждать, наверное, еще месяц.
– Уж извини.
– Ты в тот раз спас мне жизнь, – улыбнулась она, – так что сетовать не приходится.
Гек разглядывал ее, как всегда, очарованный ее необычным обликом. Густые, темные волосы редкостного золотисто‑каштанового оттенка – настоящие темно‑рыжие, что делает ее интригующей уже само по себе. Но воистину уникальны ее глаза. Один зеленый, один голубой со звездочкой зелени в радужке – гетерохромной в гетерохромном глазу. Гек где‑то читал, что гетерохромия[2] – признак интеллекта, и учитывая, что она была вундеркиндом, поступив в университет еще в подростковом возрасте, а теперь обладает целым рядом высших ученых степеней, пожалуй, это действительно так.
– Как ты хочешь разобраться с этим? – поинтересовался он.
Лорел пожевала нижнюю губу – верный признак задумчивости.
– У нас определенно проблемы.
Он хохотнул.
– Пока мы не сосредоточились на деле, ты‑то сам как? – спохватилась она.
Вопрос выбил его из колеи. Будучи человеком логичным, Лорел обычно подходила ко всему разумно и рационально, чувствами интересуясь редко.
– Совершенно не представляю, – признался он.
– Насколько ты уверен, что жертва – твоя мать?
Открыв было рот для ответа, он тут же захлопнул его, чтобы поразмыслить.
– Вообще не уверен. – От этого признания раскаленный кусок угля в желудке мигом рассосался. – Я ни разу с ней не встречался. Видел ее давние фото, и когда увидел лицо этой женщины, решил, что как‑то так она должна выглядеть сейчас. Но, опять же, прошло лет тридцать с хвостиком с тех пор, как отец ее снимал.
– Значит, вполне возможно, что эта женщина не твоя мать.
– Ага, – кивнул Гек, – наверное, я должен послать доктору Ортеге образчик ДНК, а?
– Поддерживаю.
– У меня есть сведения от Полярного Пола. – Гек потер шею. – Ничего интересного в реке Айсберг мы не нашли.
В зал вошел Уолтер Смаджен, неся несколько папок, и швырнул их на импровизированный стол.
– Какой у нас план? – поинтересовался он. – Если это мама Гека, у нас конфликт интересов… ну, у вас обоих.
При росте около пяти футов девяти дюймов Уолтер в последнее время похудел и сегодня явился с новым синим ремнем. Похоже, покупать ремни ему пришлось по вкусу. Кроме того, его похудевшее лицо стало выглядеть на годы моложе, чем до того, как он получил три пули в живот.
Геку пришлось вступиться за свою команду.
– Ага, несомненно, у нас тут конфликт интересов. Если жертва – моя мать, делами в Службе природоохраны займется Монти, а я смогу отстраниться.
Меньше всего на свете Геку хотелось привлекать замначальника Мерта Райта из Сиэтла, полнейшего отморозка. К счастью, последние пару месяцев Геку удавалось уклоняться от встречи с ним.
– Учитывая, что мы встречаемся, – поглядел он на Лорел, – возможно, тебе придется передать дело кому‑нибудь еще из своей команды.
Лорела откинула волосы за спину.
– Я уже уведомила главу отделения в Сиэтле спецагента Уэйна Норрса – на случай, если ему придется принять следствие под свое начало. А пока продолжим так, как будто жертва не твоя мать.
– Как по мне, так с Норрсом дел лучше не иметь,– покачал головой Гек.– Он работал с нами над делом Разбитых Сердец[3] достаточно хорошо, но учитывая, что он встречается с твоей единокровной сестрой, я бы предпочел сойти с его орбиты.
[1] См. роман Р. Дзанетти «Смертельно фиолетовый».
[2] Гетерохромия – несовпадение цвета радужки глаз или неравномерный окрас одной радужки.
[3] Там же.
