Лекарство против застоя
Девятьсот семьдесят второй день в мире Содома, полдень, Заброшенный город в Высоком Лесу, башня Силы
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической империи
Запустив в мире пятьдесят третьего года подготовку в операции по форсированию Ламанша, я был вынужден обратить свой взор в сторону Аквилонии. С момента заброса американского Третьего флота прошло всего сто дней, но уже больше половины из пятидесяти тысяч американских моряков и морских пехотинцев, оказались необратимо мертвы. При этом только ничтожно малая часть была казнена по приговорам аквилонских военно‑полевых судов за насилие над аборигенами и собственными товарищами, а большинство погибло как раз в междоусобных стычках между бандитствующими группировками, да от когтей и клыков диких зверей.
То, что случилось с командой авианосца «Нимиц», достойно отдельного голливудского фильма‑катастрофы о том, как несколько тысяч «хороших» американских парней сами себя убили, зарезали и умерли с голода, сначала разрушив официальную иерархию (сильно загорелый адмирал стал одной из первых жертв), а потом устроив перманентную войну за все уменьшающиеся ресурсы. Аквилонцы даже вылазку туда делать не стали, потому как при орбитальном психосканировании команда «Нимица» выглядела как свора яростно грызущихся кобелей. Спасать кого‑то одного в этой куче не представлялось возможным. Можно сказать, что там повторилась история первоначальной команды «Медузы», с поправкой на численность контингента, нацию и год происхождения. Впрочем, и на остальных авианосцах, заброшенных в изолированные моря, повторилась та же история. Все они умерли, кто раньше, кто позже, и памятниками им стали мертвые остовы кораблей, прибитые волнами к безлюдным берегам, потому что местные люди в те края еще не добрались.
Также в число погибших вошли почти все те американские военнослужащие, чьи прегрешения не тянули на смертную казнь, но при этом непригодные к тому, чтобы направить их по Пути Искупления. В таком случае приговоренному выдают на руки нож, огниво, и пинком отправляют в окружающую среду. В основном это асоциальные, малоуживчивые типы, а потому лишь ничтожная их часть смогла найти себе прибежище в местных кланах. И это при том, что так называемый цивилизованный человек в том мире не царь природы, а всего лишь ее нежеланный гость и еда для любого хищника.
Еще какая‑то часть американского контингента (в основном команды эсминцев, ибо на крейсерах случалось разное) разбросана по берегам Африки и Азии, сливаясь в гармонии с местным населением. Другие американцы, примерно тысяч десять рыл, проходят свой Путь Искупления – частью на стройке форпоста Гибралтар, куда пригнали большую часть судов снабжения, а частью в сельскохозяйственном форпосте на озере Маракайбо, где главой военно‑гражданской администрации, как самый достойный, назначен старший унтер Пирогов. И, наконец, самая малочисленная группа, пятьсот с небольшим «хороших» парней, в основном тех, что пытались воспротивиться разгулу насилия, были признаны «почти своими» и доставлены в Асгард для дальнейшей интеграции. И среди них, к величайшему облегчению Луизы, оказался ее дедушка, хороший христианин и семьянин. И это единственный приятный момент во всей этой истории.
Вся информация по этому вопросу тщательно задокументирована и уже легла на стол к президенту Форду, вместе с предложением поразмыслить о таком варианте развития истории, при котором вся Америка лишится централизованного управления, а не отдельно взятое военно‑морское соединение или, к примеру, штат Луизиана после удара урагана. Моя энергооболочка считает, что в подобном случае на фоне хаоса, вызванного безудержным индивидуализмом и такой же безудержной алчностью, даже ад покажется выжившим американцам настоящим раем. Государственную структуру управления будущие Штаты получили как наследство от колониального британского периода, и если бы этого не было, то Дикий Запад с ковбоями Мальборо, палящими из револьверов во всех встречных и поперечных, был бы изначален, всеобъемлющ и вечен. Из этого мы и будем исходить впоследствии, выбирая меры воздействия на зарвавшуюся в своем самомнении «исключительную» нацию.
Но это потом, а сейчас я должен вспомнить, что когда‑то обещал Сергею Петрову рейд в одну из долин этого мира, чтобы тот смог запечатлеть столько остроухих, сколько сможет. А раз обещал, надо выполнять, тем более что условия для приема неофиток в Аквилонии сейчас подходящие. Там только что отгуляли праздник летнего солнцестояния, отыграли очередные коллективные свадьбы[1], и теперь смотрят в будущее с полным оптимизмом. С жилым фондом тоже все обстоит вполне благоприятно. Асгард активно строится, в том числе с помощью галактической техники, предназначенной для строительства и оборудования форпоста на Нюйве. А пока намеченные стройки не закончены, еще два месяца можно вполне комфортно жить в палатках на лоне природы. Поэтому, раз у меня образовалась пауза, я решил использовать ее для того, чтобы выполнить свое давнее обещание и оказать посильную помощь соседям с фланга.
Помимо самого Сергея Петрова, я пригласил для участия в набеге товарищей Грубина и Орлова, контр‑адмирала Толбузина, майора Бояринцева, а также… старшину первой статьи Якова Давыдова, председателя аквилонской коммунистической ячейки. Столь явных харизматиков, способных воодушевить людей и повести их за собой, в руководстве Аквилонии больше нет. В свою очередь, товарищ Орлов привлек в качестве силового ресурса роту морской пехоты, гусарский взвод лейтенанта Терехова, а также все три взвода лесных следопыток‑волчиц под командованием самого Сергея Петрова, Гуга и Виктора де Леграна. Медицинское обеспечение составил военврач третьего ранга Блохин, и в качестве бесплатного приложения к команде за Сергеем‑младшим увязалась маленькая леди Дэм. После этого я немного подумал и пригласил с собой в том же качестве преподобную Шерилинн Баретт, чтобы та посмотрела, что могут творить серьезные маги, и повысила тем самым свою квалификацию.
При этом Асгард не остался беззащитным: при наличии орбитальной сканирующей сети внезапное нападение можно считать ненаучной фантастикой. А на тот случай, если маловероятное все же произойдет, на время отсутствия в столице Аквилонии собственных воинских контингентов я, так сказать, в рамках культурного обмена, передислоцировал туда резервный, то есть учебный, егерский батальон. Личный состав смешанный: две трети – из остроухих четырнадцати‑пятнадцати лет от роду, в предшествующие годы взятых мной из питомников, и одна треть – из таких же юных британок мира Мизогинистов, которых я забрал из так называемых «исправительных» учреждений. На самом деле в этих заведениях ничего не исправляли, а просто готовили одноразовых гладиаторш для кровавых боев на арене ради потехи почтеннейшей публики. Перед отправкой батальона в Аквилонию я лично его проинспектировал, и остался вполне доволен увиденным. Смуглые мускулистые черноволосые остроухие в строю контрастировали с белокожими худощавыми рыжеватыми и конопатыми дочерями Альбиона. Истинный Взгляд говорил мне, что все эти девочки – поголовно кандидатки в Верные, то есть мои приемные дочери, а потому преданы мне душой и телом. В напутственном слове я сказал, что идут они в дружественную страну, которую в случае необходимости придется защищать как мои собственные владения, добавив, чтобы не нарушали местных законов и помнили, что по ним будут судить обо всей моей армии.
[1] Радкомила Тирич наконец‑то вышла замуж за капитана третьего ранга Лазарева и тем самым успокоила душу и своему мужу‑командиру, и себе, перестав быть комком нервов. Но самой большой сенсацией той свадьбы была горхиня Ана Им, с охотой присоединившаяся к этому брачному коллективу. Ведь, несмотря на то, что в половые связи с самцами хумансов самки расы горхов вступают довольно часто, они редко изъявляют желание заключить со своим партнером постоянный законный брак.
