Леща, Ваша Светлость?

– Никогда не думал, что печень может быть такой вкусной, – признался один из членов городского совета, накладывая себе вторую порцию. – Обычно мы её выбрасываем.

– В этом и заключается наш подход, – ответила я, краем глаза заметив, как к нашей импровизированной ярмарке приближается высокий молодой мужчина в дорогой одежде, сопровождаемый двумя помощниками. По тому, как расступались перед ним люди, и по выражению лиц рыбаков, я догадалась, что это, должно быть, Родерик, племянник олдермена и мой главный конкурент.

– Мы используем всё, что даёт море, не выбрасывая ни кусочка. Это не только выгодно, но и уважительно по отношению к дарам природы. – Продолжила я ровным голосом, хотя признаться, появление конкурента меня немного обеспокоило.

– Какая чудесная… благотворительность, – первым заговорил мужчина, с наигранной любезностью, оглядывая наши столы. – Раздавать еду бесплатно – это так… великодушно, мисс Хенли. Особенно когда долги вашего отца всё ещё не выплачены.

– Это не благотворительность, господин Родерик, – спокойно ответила я. – Это умный подход к торговле. Люди должны знать, за что они платят свои деньги.

– Интересно, – хмыкнул он, поднимая кусочек севиче и критически его разглядывая. – Учитывая, что ваш отец почти разорился, придерживаясь традиционных методов.

– Времена меняются, – пожала я плечами. – И методы тоже должны меняться.

Родерик попробовал севиче, и я с удовлетворением заметила, как на его лице мелькнуло невольное удивление – блюдо действительно было вкусным.

– Необычно, – признал он сухо. – Но не думаю, что жители Мареля оценят столь… экзотические вкусы. Мы консервативный город.

– Похоже, вы ошибаетесь, – заметила я, указывая на довольных горожан, многие из которых уже выстроились в очередь к прилавку, чтобы купить понравившиеся деликатесы. – Людям нравятся новые вкусы, если они по‑настоящему хороши.

– Не обольщайтесь своим сиюминутным успехом, мисс Хенли, – насмешливо бросил Родерик, сузив глаза. – Бесплатная еда привлекает всех, но готовы ли они будут платить за неё завтра? И как долго вы сможете удерживать рыбаков на своей стороне, предлагая им цены выше рыночных?

– Столько, сколько потребуется, – твёрдо ответила я. – Потому что я предлагаю им не просто деньги, а справедливое партнёрство. Они заслуживают достойной оплаты за свой тяжёлый труд.

– Как трогательно, – усмехнулся Родерик. – Надеюсь, ваши высокие идеалы не доведут вас до полного разорения… хотя, признаюсь, посмотрел бы на это с удовольствием.

С этими словами он развернулся и ушёл, оставив меня кипеть от возмущения.

– Не обращайте внимания, госпожа, – тихо сказал Марк, незаметно подошедший ко мне. – Родерик просто боится. Он видит, что люди действительно в восторге от вашей рыбы.

– Спасибо, Марк, – благодарно улыбнулась я. – Без вас бы ничего этого не было.

– Не преуменьшайте своих заслуг, – покачал он головой. – Это всё ваши идеи и ваша смелость. Кстати, я поговорил с остальными рыбаками. Они впечатлены тем, что вы делаете, и тем, как расходится товар. Ещё четверо готовы присоединиться к нам и поставлять вам свежий улов.

– Правда? – моё настроение мгновенно улучшилось. – Это же замечательно! С таким количеством поставщиков мы сможем значительно расширить ассортимент.

– Именно на это они и надеются, – кивнул Марк. – Но есть одно условие. Они хотят не просто продавать вам рыбу, а стать частью вашего дела. Предлагают что‑то вроде… партнёрства.

– Партнёрства? – переспросила я. – Что вы имеете в виду?

– Они готовы вкладываться в ваше дело – помогать с ремонтом лавки, обеспечивать стабильные поставки независимо от улова, даже делиться расходами на лёд и травы. Но взамен хотят получать не только фиксированную плату за рыбу, но и небольшую долю от прибыли лавки.

Я задумалась. В моём прежнем мире когда‑то такая схема называлась кооперативом – когда производители и продавцы объединялись для взаимной выгоды. Это было разумное и прогрессивное решение, особенно в ситуации, когда крупные торговцы, как Родерик, пользовались своим монопольным положением.

– Мне нравится эта идея, – наконец сказала я. – Но нам нужно будет всё чётко прописать. Сколько каждый вкладывает, сколько получает. Чтобы потом не было недоразумений.

– Конечно, – согласился Марк. – Можно попросить господина Крокса составить договор? Он разбирается в таких вещах, и если он финансирует ваше дело, ему тоже будет полезно знать о партнёрстве.

– Умная мысль, – кивнула я, мысленно отмечая, что Марк оказался куда проницательнее, чем казалось на первый взгляд. – Поговорю с ним на следующей неделе, когда пойду делать первый платёж.

К вечеру, когда последние посетители разошлись, мы с Эммой, наконец смогли присесть и перевести дух. Выручка превзошла все ожидания – мы продали почти весь товар и получили заказы на следующую неделю.

– Никогда не видела такого в нашей лавке, – покачивала головой Эмма, пересчитывая монеты. – Даже в лучшие времена вашего отца у нас не было столько покупателей за один день.

– И это только начало, – улыбнулась я, массируя уставшие ноги. – Теперь, когда люди попробовали наши деликатесы, они будут приходить снова. А с новыми поставщиками мы сможем предложить ещё больше разнообразия.

В этот момент дверь лавки открылась, и на пороге появился Марк с двумя бутылками вина.

– Подумал, что вы захотите отпраздновать свой первый успех, – сказал он, ставя бутылки на прилавок. – Не самое дорогое, но вполне приличное.

– Оу… вы читаете мои мысли, – засмеялась я. – Присоединитесь?

– Не знаю, уместно ли… – Марк немного замялся.

– Конечно, уместно! Без вас этого дня не было бы. Вы заслужили бокал вина так же, как и мы.

Эмма немедля достала глиняные кружки – настоящих бокалов в лавке не нашлось – и мы расположились за одним из столов, с которого уже убрали остатки еды.

– За успех лавки Хенли, – поднял кружку Марк.

– И за наше партнёрство, – добавила я, чокаясь с ним и Эммой.

Вино было терпким и сладковатым, совсем не похожим на те сорта, что я знала в своей прежней жизни, но удивительно приятным. Или, может быть, его вкус улучшало ощущение хорошо выполненной работы и первой настоящей победы в этом новом мире.

– Знаете, – сказал вдруг Марк, задумчиво глядя на меня, – я никогда не верил в чудеса. Но то, что произошло с вами после… того случая… иначе не назовёшь. Вы стали сильнее, увереннее. Как будто… – он запнулся, подбирая слова.

– Как будто я стала другим человеком? – договорила я, чувствуя лёгкий холодок – он был слишком близок к истине.

– Нет, – покачал головой Марк. – Как будто в вас пробудилось что‑то, что всегда там было, просто спало. Что‑то настоящее.