Ловушка для Крика
– Продать, – горько сказал Вик и покачал головой. – Чикала. Когда‑то наш н‑народ умирал за землю, а ты говоришь – продать. Аделаида никогда на это не пойдёт. И я знаю, что не смогу п‑покинуть это место потом так же, как она. Я теперь п‑привязан к нему. Понимаешь почему?
Я задумчиво кивнула, осмысливая всё, что удерживало Вика здесь, в Скарборо, и постаралась не хмуриться, когда он положил ладонь на мой затылок и поцеловал в лоб:
– Моя ты п‑понимающая умница.
Тут в дверь постучали.
– Чёрт.
Вик выпрямился и выпустил меня из рук, а я тут же подошла к сумке, оставленной на стуле, и нарочно зашуршала упаковкой сухофруктов, которую принесла с собой. Мы сделали наш обычный вид «как‑ни‑в‑чем‑не‑бывало», хотя понимали, что люди многое видят даже за закрытыми дверьми. Но затем в палату заглянули, и у Вика потемнело лицо. Я протянула ему передачку. На руке, что брала у меня пакет, выступили под кожей вены. Вик не сводил с двери глаз, и я тоже обернулась.
– Доброго вам дня, мистер Крейн, – поздоровался высокий мужчина со светлым ёжиком на голове и загорелым, обветренным лицом.
Тонкие губы у него были изрезаны морщинами, но зелёные, удивительно яркие глаза казались очень молодыми: они были глазами хищника – пронзительными, с цепким взглядом. Под халатом я заметила полицейскую форму и металлическую звезду на груди. Так я впервые встретилась с шерифом Скарборо Эриком Палмером лицом к лицу.
Его напарника я узнала сразу. Кареглазый брюнет, волчий взгляд: депьюти[1] Стивенс. Он сделал несколько шагов по палате, сунув руки в карманы халата. Невзначай заглянул тут и там. Мельком посмотрел на меня.
– Здравствуй, Лесли, – произнес он с лёгкой усмешкой. – Как мама? Сестра? Хорошо тогда повеселилась на вечеринке?
Виктор посмотрел на него, и смуглое лицо его стало похожим на холодную, непроницаемую маску. Я повесила на плечо сумку и тихо ответила:
– Всё в порядке.
– Вот и славно, что в порядке. Лесли, – депьюти остановился у окна и взглянул между наполовину опущенных жалюзи, – скажи, ты здесь уже закончила… по школьным делам?
Шериф молчал, но пристально наблюдал за нами.
– Да. Конечно. – Я неуверенно взглянула на Вика.
Он кивнул.
– Спасибо, Лесли. Передавай ребятам большой привет. И спасибо им… за всё. Скоро увидимся в школе.
– Да, Лесли Клайд. Будь добра, оставь нас наедине, – попросил шериф. – Нам нужно кое о чём потолковать с мистером Крейном.
У меня было противное чувство, что он всё знает, обо всём догадывается. Буквально видит, мать его, своими глазами‑сканерами сквозь стены.
– Что ж, – спокойно сказал Вик. – Д‑давайте потолкуем, шериф П‑палмер.
В глазах его был непривычный, недобрый холод. Он сжал челюсти, сел выше на койке и выпрямился. Копы подошли вплотную. Вик нарочно перевёл взгляд на больничный плед, всем видом дав понять: он занял глухую оборону. Предчувствуя новые проблемы, я вышла из палаты и, с нарочитым щелчком закрыв дверь, оказалась в пустом коридоре одна.
Но чёрта с два ушла оттуда.
Я осмотрелась. Никого вокруг. Затем прижалась к полотну близ скважины ухом. Это была обычная дешёвая дверь, почти картонная, но шериф говорил очень тихо, и сначала я могла уловить лишь отдельные фразы:
– Когда пришло время платить… это не было случайностью… лагерь проверили службы… Все помнят тот год…
Вик резко спросил:
– Вы всех п‑потерпевших так допрашиваете?
– Вы – не все, мистер Крейн.
– О, спасибо. Чем же я за‑заслужил такое в‑внимание?
Потом они опять заговорили тише. Я вслушивалась, но тщетно: слов было не разобрать. Наконец послышался тихий смешок, и шериф сказал:
– Стивенс, вы слышали? Это смешно, Крейн. Если ты продолжишь гнуть свою линию, я найду, на что надавить. Например, уточню твоё алиби на момент убийства мистера Пайка, вашего школьного коллеги.
– Оно у меня есть, – холодно ответил Вик. – Вы его знаете, и я его знаю. Я работал в п‑полицейском участке, когда был убит мистер Пайк. И работал в школе, когда кто‑то убил Кейси Кокс с компанией… Все эти смерти, которые вы так д‑долго замалчивали, – вы п‑планировали п‑повесить их на какого‑то н‑неудачника типа меня? Или найдёте ещё кого‑то, ч‑чтобы сказать, что мы д‑действовали в сговоре? Тогда к чему шептались у людей з‑за спинами? Зачем всё п‑покрывали? Скрутили бы меня сразу, да и дело с концом.
– Не заговаривай мне зубы, Крейн. Кто всё это может подтвердить?
Я задохнулась, прижав ладонь ко лбу. Они хотят обвинить в убийствах Вика?! Вика, которого чуть было не убили там, в Бангорском лесу?
– В первом случае – д‑дежурная полиция, во втором – завуч и школьный охранник, – голос Вика был хрипловатым и низким и бритвенно острым. Совсем чужим и в то же время знакомым. – Вы н‑настолько не д‑доверяете своим же сотрудникам, шериф Палмер? Или в‑вам просто нужно кого‑то обвинить, потому что запахло жареным? Особенно в т‑тот момент, когда весь Скарборо гудит, что в Санфорде нашли мёртвого убийцу из ваших? П‑поэтому вы и п‑помалкивали, не так ли? П‑потому что убивали в‑ваши люди? Тогда вопрос, за что…
Копы рассмеялись в ответ. Смех был злым, а не весёлым. Вдруг в конце коридора из‑за поворота вывернули врач и санитар, и я прислонилась к стене, сделав вид, что роюсь в телефоне. Обсуждая состояние одного из поступивших в больницу с тяжёлой черепно‑мозговой травмой, они торопливо прошли мимо, а я вернулась к двери и услышала сердитый голос Эрика Палмера, и говорил он совсем по‑другому:
– А это уже не твоё дело, Крейн! Меня не слишком устраивает, если ты будешь об этом трепаться.
– Я н‑не из трепливых. Но п‑про ваши делишки в Б‑бангоре не знает т‑только ленивый.
– Закрой рот, говнюк. Хорошо, предлагаю в последний раз: давай решим всё по‑хорошему и я отстану от тебя и забуду, что нам нужно искать убийцу и найти его мы можем недалеко от озера Мусхед. Возьми деньги. Знаю, ты нуждаешься, и очень. Твоей бабке они нужны на лечение, например. Забери и уезжай отсюда. Тебе эту землю всё равно не сберечь, а тут только задаток.
Что‑то тяжело упало на твёрдую поверхность. Вик молчал.
– Здесь семь тысяч. Бери и заткни свою вонючую пасть. Мы будем добрыми друзьями?
[1] Депьюти – это помощник или подчинённый более высокого должностного лица правоохранительных органов, например шерифа.
