Ловушка для Крика

Я стремительно прошла к его койке и взяла то, что он протягивал, даже не посмотрев, а затем развернулась и вышла из палаты. Почти бегом я покинула больницу и пошла по аллее к выходу за ворота, с содроганием вспоминая последние слова Вика. Мир вокруг стал туманным и зыбким, он качался, словно я каталась в луна‑парке на огромной лодке, похожей на маятник с равномерным движением вверх и вниз. Так же билось моё бедное сердце. Вверх и вниз. Взмывало и падало. Похоже, то, в чём Вика обвинял шериф, было несчастным случаем. Кто‑то разбился насмерть по его вине. Хуже того: его травили, загоняли, как дикого зверя, и во время этого погиб человек. Я посмотрела наконец на то, что он мне отдал, и дышать стало сложнее. Это была резная деревянная статуэтка.

Вик вырезал из куска дерева меня.

Я крепко сжала её в руке, вспомнив след от пощечины у Вика на лице и его глаза, полные отчаяния. Сколько всего он пережил? И во что его пытаются втравить теперь? Почему шериф хочет от него избавиться? Из‑за земли? Какое дело шерифу до индейской земли у озера? Тело скрутило от фантомной боли за любимого из‑за того, что не в моих силах было что‑либо изменить. Но пока я шагала в сторону автобусной остановки, у меня созрел план.

 

* * *

 

– А гирлянды куда деть? – растерялся Джонни, с трудом пытаясь развернуть длиннющий провод с белыми лампочками.

– Себе на голову их накрути и включи, – посоветовал злой как чёрт Бен.

Он отвечал за закупку продуктов и подъехал на машине прямо к пляжу, ужасно уставший от хождения по магазинам. Единственное, что его успокаивало, – присутствие Дафны. Эти двое в последнее время редко разлучались, так что мы с Дафной почти не оставались наедине. Но в тот день, занятые и свободные, прежде – каждый сам по себе, а теперь, будто команда друзей, сплочённые, все мы собрались на пляже Мусхед ради одного человека.

Вик родился в ночь на тридцать первое октября, в канун Хэллоуина. Месяц назад ему исполнился тридцать один год, но на свой день рождения он едва живым попал в больницу. Поэтому мы с ребятами и Аделаидой решили совместить приятное с полезным и устроить Вику то, чего у него никогда не было.

Вечеринку.

Ребята сколотили прямо на озёрном пляже, недалеко от воды, простенькие деревянные опоры для полога, а к столбам привязали потрёпанные белые занавески, которые Дафна нашла у себя на чердаке. Старый большой стол из дома Аделаиды вкопали в песок, и мальчишки привезли откуда‑то раскладные стулья. Джонни притащил из дома дорогое барбекю и с гордостью сообщил, что старший брат даже не хватится его: он вообще готовить не умеет и с ними давно не живёт, и просто купил его в подарок на День благодарения, чтоб было.

Мы с Джесси и Дафной помогали с оформлением простенькими сухоцветами, расставили обычные свечи в плошках и одноразовую посуду. Стояло раннее утро, день обещал быть солнечным. Мы были с пяти часов на ногах и в шесть уже закупились в супермаркете – в целом удачно, несмотря на ворчание Бена. Вика из больницы выписывали в десять, так что нам хотелось успеть подготовиться до его возвращения.

Приглашения на праздник мы отправили матери Вика и мисс Бишоп. Аделаида сразу сказала, что дело тухлое и Селена не придёт, но мы подумали, попробовать стоило. Конечно, нам никто не ответил. Мисс Бишоп извинилась, что не сможет прийти: излишним панибратством она никогда не отличалась и держала дистанцию. Пока мы работали над украшениями на пляже, Бен съездил по нужному адресу за Цейлон и вернулся с ней глубоко потрясённым.

– За собакой присматривала семейка Аддамс, – восторженно заявил он. – Прям один в один. У них дом как готический замок, с башенками даже, в подвале – морг, а на первом этаже – похоронное агентство. Вы в курсе?!

– Да, Аделаида говорила что‑то такое. – Я пожала плечами.

Пока Цейлон гонялась по пляжу за палкой, которую ей бросала Джесси, мы с чувством выполненного долга окинули взглядом стол, который был почти накрыт.

Полог, увитый гирляндой и украшенный сухоцветами, красиво развевался на свежем осеннем ветру. Вдоль побережья носилась с радостным лаем Цейлон. У съезда на пляж Бен оставил машину; туда мы сложили спальные мешки и палатки, чтобы в них переночевать возле озера, как ночевали когда‑то в лагерных домиках. Мне же поручили самое важное: привезти Вика.

Ровно в десять я была возле больницы и смотрела, как он спускался по широкой лестнице, выложенной гранитными плитами. Я не предупредила, что заеду за ним, и знала, что для него это будет сюрпризом. Так оно и вышло. Поправив сумку с вещами на плече, он уставился на меня, а затем с широкой улыбкой подошёл, подхватил в объятия и крепко обнял, подняв от земли. Вид у него был счастливый.

– Ты как з‑здесь оказалась, чикала? Я же н‑не сказал, когда…

– Тебя сдал лечащий врач, – рассмеялась я. – Отпусти! Не поднимай тяжёлое, пока рано!

– Ты не тяжёлая совсем, – возразил он, но осторожно поставил меня на ноги и пригладил волосы, накрыв макушку большой тёплой ладонью. – Только лохматая н‑немножко. Что случилось‑то?

Вик был усталым и бледным. Кажется, он плохо спал этой ночью и выглядел похудевшим. Я поправила воротник его куртки и притворно всплеснула руками:

– Знаешь, сегодня утром действительно пришлось повозиться.

Он тут же посерьёзнел:

– В чём дело?

– Цейлон, – я покачала головой. – Сбежала от семьи, у которой была на передержке. Мне позвонила Дафна и сказала, что видела, как Цейлон гоняет по пляжу вдоль берега.

– Господи, – выдохнул Вик. – Я думал, что‑то реально страшное. П‑прямо сейчас поеду и заберу эту негодяйку. Я в‑вызвал такси, как знал…

За нами приехал белый «шеви»; мы сели на заднее сиденье, и Вик, взяв меня за руку, стал тихонько поглаживать тыльную сторону ладони большим пальцем. Водитель молча покосился на нас. Вик медленно прищурился в ответ. К нам сразу потеряли всякий интерес.

Я с улыбкой шепнула ему:

– Ты, кажется, не такой уж и тихий.

– Да ну?

– Угу. Я думала, мистер Крейн – большой скромник…

– Мистера Крейна не н‑надо трогать, – заметил он, – и мистер Крейн б‑будет паинькой.

Машина остановилась близ пляжа. Вик помог мне выйти и снова закинул сумку на плечо. Он взял меня за руку и стремительно поспешил на выручку Цейлон, сбежав по деревянным ступенькам к песку.

– Моя д‑девочка, совсем без меня с ума сошла. К‑конечно, никто её не выгуливает, как п‑положено, и вряд ли занимается д‑дрессировкой. – Он дождался меня и потянул за руку. – Только бы её сразу найти. Надеюсь, она н‑никуда не убежала, и… и какого чёрта?