Ложь

Я судорожно сглотнула, пытаясь хоть как‑то успокоить дрожь в коленях, когда проследила за тем, как он остановился посередине кухни, изучая обстановку и останавливаясь взглядом на Зарине и Рэйне.

Воздух на кухне с его приходом кажется сгустившимся, тяжелым, давящим на грудь.

– Ашер? – тут же обратилась к нему Рэйна и часто заморгала, будто он ей мерещится. – Ты пришел… за мной?

Мне показалось или в её голосе проскользнуло нечто похожее на надежду? После всего того, что этот человек сделал с ней, Рэйна ещё смеет надеяться, что он пришел за ней? Этого мне не понять.

Я гляжу прямо на девушку, видя, как она на него смотрит. Со страхом и обожанием, две противоречивые комбинации. В её глазах продолжает гореть огонь надежды. Это ужасно.

– За тобой? – Ашер усмехается, а я чувствую, как внутри тонкая нить напряжения вот‑вот порвется. – Разве Эйвери не сказала тебе? Не сказала всем вам?

– Не сказала, что? – Рэйна переводит взгляд на меня, и Зарина с Ашером также смотрят.

– Впрочем, я так и думал. Эйвери займет твое место, Рэйна. Поэтому я пришел за ней.

– Что? Но…

Рэйна осекается, а после сжимает кулаки, как совсем недавно это делала я.

При Ашере она не решается сказать что‑либо ещё, ведь не знает, какая будет его реакция. Страх перед ним заставляет её тщательно обдумывать свои слова.

Мне же хочется провалиться под землю, а лучше, чтобы это случилось с ликтором. Чтобы он попал туда, откуда и вышел. В Ад.

– Давай, поторапливайся, Эйвери, – обращается Ашер, – бери вещи, если какие нужны и идем. Хотелось бы успеть до того, как мистер доброе сердце станет искать тебя.

Я не двигаюсь даже после его приказа. Не могу заставить себя это сделать.

Ашера выводит из себя моё непослушание, вижу по дернувшемуся глазу, поэтому он говорит Зарине и Рэйне:

– Оставьте нас.

Не хочу оставаться с ним наедине, однако именно это и происходит, потому что Зарина и Рэйна тут же уходят.

– Я никуда не пойду с тобой, – произношу совсем слабо, будто моё горло сдавили.

Ашер усмехается и медленным шагом идет ко мне.

Страх и злость борются во мне, заглушая остатки здравого смысла.

– Что ты сказала? – почувствовала, как его взгляд, пристальный и изучающий, прожег меня насквозь.

– Ты слышал.

Когда ликтор остановился в шаге от меня, то я нерешительно подняла голову, встречаясь с его глазами.

– У нас был уговор. Ты забыла?

– Я не могу, – голос надломился. – Пожалуйста, всё, что угодно… только не это… Я не смогу.

Не думала, что вновь начну умолять его, но именно это и остается.

Ашер едва склонил голову набок, внимательно наблюдая за моими эмоциями.

– Сколько у тебя осталось кафоликона? – вкрадчивым голосом спросил он.

– Что?

Я даже не сразу уловила суть вопроса, не ожидая резкой смены темы.

– Сколько осталось кафоликона?

– Зачем тебе это знать?

– Отвечай, Эйвери.

– Одна капсула, – для брата, которую ему нужно принимать послезавтра.

– Одна капсула… – Ашер кивнул собственным мыслям. – То есть если ты не получишь кафоликон, например, не попросишь у Зейна, то в ближайшее время с вероятностью в девяносто процентов обратишься.

Зачем он всё это говорит? Я и так знаю.

– Удивительно, что ты ещё этого не сделала. Не попросила у него одолжить кафоликон, – я проследила за тем, как его шрам растягивается при определенных буквах. – Знаешь, почему я пришел именно сейчас? Сегодня? Потому что мне и так известно, что ты оставила одну последнюю капсулу для брата. Поэтому я почти твой последний шанс.

– Нет.

– Нет? – Ашер засмеялся, откинув голову, но после серьезно посмотрел на меня. – С момента, как мы вернулись, то за тобой постоянно следили. За тобой и твоим братом. Мне известен каждый ваш шаг, каждый твой вечерний поход к Зейну и ночевка с ним. Известно, что тебя мучают кошмары и что ты время от времени прогуливаешься по Анклаву, наблюдаешь и изучаешь. То, как ты стараешься не соваться в центр, боясь там встретить меня и напомнить о своем существовании, – я почувствовала, как сердце вновь начало грохотать в груди. – Мне известно абсолютно всё, и я специально оттягивал этот момент, чтобы ты совсем отчаялась и приползла, моля о помощи. Но, вероятно, ты скорее обратишься, бросив любимого брата на произвол судьбы.

– Нет.

– Нет? Тогда, что ты собиралась делать, мышка? Убегать? Воровать? – Ашер обходит меня и движется в сторону выхода. – Впрочем, уже неважно. Пошли. И ещё раз повторять не буду. Либо ты выйдешь отсюда со мной, либо я выйду один, но загляну в гости перед возвращением к Тобиасу.

Каждое сказанное им слово достигло цели и сломало что‑то.

Тело отказалось подчиняться, хотя разумом я поняла, что иного выхода у меня нет. Всё, что я пыталась придумать до этого… ничего не поможет.

Ашер замер возле двери и обернулся с легким прищуром в глазах.

Я же поняла, что если сейчас переступлю порог этого дома и уйду с ним, то потеряю остатки себя.

Первый шаг дался с большим трудом, словно я вновь оказалась в болоте. Второй уже легче, а третий… даже не почувствовала, понимая, что нельзя вечно оттягивать неизбежное.

Прошла мимо него и вышла, видя его машину возле дома.

Я открыла дверцу и села вперед, ожидая, когда ликтор сядет за руль.

Даже в мыслях не засел вопрос, почему он приехал на машине. Сейчас на это плевать.

Я лишь подумала о том, что ждет дальше.

Возможно, стоит просто отключиться в этот момент… так должно быть легче. Но я не умею делать нечто подобное, не могу абстрагироваться.

Мы едем минут пять, когда останавливаемся возле знакомого здания, до которого я случайно дошла несколько дней назад.

Дом, где работает Рэйна и Макс.

Когда я вижу, как туда заходит один из ликторов, то замираю.

– Выходи, – велит Ашер.

Дальше действую на автомате, касаюсь ручки двери, чтобы открыть её, и выхожу.

Наверное, ликтор понимает, что дальше я сама себя не заставлю сделать и шагу, поэтому берет за кисть и ведет прямо внутрь этого дома.