Любовь – не обязательное условие, или Попаданка решит сама!
– Мне показалось, мы свели достаточное близкое знакомство, чтобы я получил такое право априори[1].
Вокруг нас тут же прошла волна шепотков, и стало подозрительно тихо.
– Вы правы: вам показалось. – И я резко раскрыла веер, как бы отгораживаясь от назойливого кавалера.
Леонардо сделал шаг, оказавшись передо мной, и на его лице появилась глумливая улыбочка.
– Но позвольте…
– Не позволю.
– Но простите… – разозлился граф, явно собираясь сказать что‑то скабрезное.
Но и тут я не дала ему продолжить:
– Не прощу. – Посмотрела ему в глаза и спокойно добавила: – Вы предали мое доверие, и больше я вас видеть в своем окружении не желаю. Надеюсь, вы, как благородный человек, не станете докучать даме, которая открыто вам об этом сказала.
Говорила я тихо, не стараясь привлечь всеобщее внимание, но в наступившей тишине мои слова услышали все заинтересованные лица, а кто не услышал, тому их тут же повторили.
Крыть графу было нечем, да и к нашей молодежной компании уже устремились мои родители. А еще у меня внезапно объявились заступники: молодой барон Дарлейн, барон Кляйн и граф Ростлиф, которые целый вечер за мной ухаживали. Молодые люди оказались рядом и уставились на Леонардо очень красноречивыми взглядами. Тот оглядел меня, моих защитников и хмыкнул:
– Была бы честь предложена. – И развернулся.
– Скатертью дорожка, – не удержавшись, напутствовала я его.
– А что значит это ваше «скатертью дорожка»? – Раздвигая толпу, как атомный ледокол льды Арктики, ко мне приблизился принц Виттор в компании принца Карлайла.
Мужчины проводили спину графа неприязненным взглядом и с любопытством посмотрели на меня. Я смутилась. Похоже, в этом мире такой поговорки не было. Но что‑то отвечать было нужно.
– Это старая поговорка, ваше высочество. Пожелание… чтобы путь недруга был легким и быстрым. – Брови обоих принцев удивленно выгнулись, и я добавила: – И этот путь увел недруга очень далеко. В идеале, чтобы я его больше никогда не увидела.
Карлайл хмыкнул, Виттор рассмеялся, и смех его прозвучал так искренне, что я словила на себе еще несколько заинтересованных взглядов. В том числе и канцлера, который в этот момент на другом конце зала о чем‑то беседовал с министром финансов.
Снова заиграла музыка, на этот раз вальс, и Виттор протянул мне руку:
– Вы обещали мне этот танец.
– И я не отказываюсь от своих обещаний, – улыбнулась я, вкладывая пальцы в его ладонь.
Вальсировал принц великолепно! Приятно, когда мужчина уверенно ведет партнершу. За это время на балу я уже успела раздать почти все танцы и знала, что так хорошо умеют вести далеко не все аристократы. А еще в который раз мысленно поблагодарила Анну за ее усердие на уроках.
– Мадемуазель ан Шэрран, а вы, оказывается, умеете быть жестоки, – улыбнулся он, намекая на мой отпор графу.
– Еще совсем недавно я бы сказала, что вы ошибаетесь, но после того, как мне пришлось смиренно пожить в монастыре почти пять месяцев, я осознала, что с некоторыми людьми уже не смогу быть доброй и милой.
– Это из‑за него вы туда попали? – проницательно спросил Виттор.
– Я смотрю, вас быстро посвятили в столичные сплетни.
– О, о вашем нравственном падении мне рассказали сразу же, стоило вам отойти на два шага.
– Я в этом не сомневалась, но отчего же вы снова подошли к той, о ком вам рассказали такие вещи?
Танец перестал кружить голову, и мне захотелось, чтобы он быстрее закончился. Но я лишь отвела взгляд, продолжая удерживать на лице легкую улыбку.
– Потому что не верю, что вы могли сделать что‑то предосудительное.
Я подняла на него глаза и очень серьезно произнесла:
[1] Априо́ри (лат. a priori, дословно – «от предшествующего») – знание, полученное до опыта и независимо от него (знание априори, априорное знание), то есть знание, как бы заранее известное.
Конец ознакомительного фрагмента
