Матабар III

Можно было бы, конечно, добавить еще структуру поглощения, но тогда определенно требовалось бы выйти за пределы красной Звезды, а Ардан пока не позволял себе подобного. Вот когда зажжет следующую Звезду, тогда…

– Думаю, учащийся Эгобар, если я вас не остановлю, то нам потребуется еще одна доска.

Голос эн Маниш вырвал Ардана из омута вычислений, которые после штурма головоломки, связанной с реальным миром, казались ему куда проще и лаконичней.

Как оказалось, он успел исписать две доски и уже начал ютиться в нижней части третьей.

– Так, ну и что вы тут сотворили, – протянул профессор, отодвигая Ардана и забирая у того мелок. – Узел перераспределения нагрузки слегка, уж простите мне тавтологию, перегружен. Можно было обойтись меньшим количеством рун. – Мел, подобно клинку, засверкал в необычайно ловких, несмотря на габариты, руках профессора. – Первый массив зафиксирован в неподходящем отрезке контура, его следует сместить ниже, так мы высвободим пространство для более свободного развертывания Лей‑энергии. Дополнительный массив хоть и хорош, но перегружает общую систему. Можно было обойтись и без него, если добавить еще один контур и, пусть и без массива, просто распределить между ними рунную нагрузку. Да, Щит станет медленнее и, может, не таким надежным, но мы ведь с вами не от пули собираемся спасаться, а лишь решаем задачку.

Ардан, икнув, отошел в сторону. Он‑то как раз переписывал модификацию именно с прицелом на то, что интервентом является револьверный снаряд.

Профессор потратил еще минут десять на исправления и пояснения, из‑за чего изначальный чертеж Ардана на первой доске пришлось стереть и поверх записать новый, исправленный профессором.

– Но если поразмышлять, – закивал эн Маниш, – то вполне себе хорошая работа для третьего курса.

Ардан прокашлялся.

– Да, учащийся Эгобар?

– Вы сейчас ведете лекцию первокурсникам.

Профессор обернулся, мгновение осматривал попавших в прострацию студентов, а затем покачал головой и положил мел на подушечку на столе.

– Пески и Храмы, учащийся Эгобар, – говорил он тихо, так что и на первых рядах никто не услышал. – А что через три года? Мне вам что, в индивидуальном порядке придется выдавать задания для первого года Магистрата?

– А это возможно? – из любопытства спросил Ардан.

Профессор же посмотрел на него так, будто действительно подумал, что Арди размышляет на данную тему.

– Возвращайтесь на место, – замахал эн Маниш в легком раздражении, а сам, для аудитории, с прежней улыбкой продолжил: – Итак, благодаря нашему коллеге мы имели возможность понаблюдать за тем, как взаимодействие массивов и контуров могут увести нас в столь глубокие дебри, что мы и вовсе позабудем начальную тему задания. Кто из присутствующих желает помочь нам спуститься с высоких далей науки к вопросам насущным? Вы, учащаяся…

– Лина Лиль, – представилась девушка с нашивкой факультета биологии и алхимии.

– Прошу к доске, – приободрил ее профессор.

Ардан же, вернувшись на место, посмотрел на голубя. Тот по непонятной причине нахохлился и склонил голову набок, часто мигая глазами‑точками.

Арди, украдкой показав голубю не очень приличный жест, достал из сумки баночку с пилюлями, выданными ему врачами Плащей. Обезболивающее с противовоспалительным действием. Да, благодаря крови матабар рана на ноге уже даже и не ныла, а грудь давала о себе знать только в лежачем положении, но все же…

Лекция продлилась еще полчаса, после чего вместе с основной массой студентов Ардан добрался до атриума и уже собирался посетить библиотеку, как почувствовал жжение в кармане брюк.

На поверку причиной оказался медальон Милара. Оставалось надеяться, что вопрос не касался Бездомных Фае и демонов, а то зарплата Плащей и ученичество у Аверского уже больше не выглядели такими уж заманчивыми перспективами.

Хотя Эрнсон что‑то там говорил про премию…

Забрав в гардеробе осеннее пальто, Ардан вышел на улицу и неспешным шагом дошел до места, откуда его в прошлый раз забирал капитан.

Снег, как и три предыдущих месяца, все так же медленно кружился в вышине, ласково спускаясь на Площадь Звезд. Редкие студенты, немногочисленные профессора и закутанные в платки и шубы уборщики, неустанно скребущие лопатами по брусчатке.

Изредка звенел колокольчик трамвайчика, замиравшего на остановке, выплевывающего во внешний мир пассажиров, а затем, с очередным звоном, вновь уносящийся куда‑то вдаль.

Март был прав, когда рассказывал, что в Метрополии пять месяцев зимы, пять месяцев осени, шесть недель весны и две недели лета. И в целом Ардану это нравилось.

Прижав посох к телу, он закинул голову и, подставив лицо мягким, пушистым кристалликам льда, прикрыл глаза. Где‑то там, в вышине, за низкими серыми облаками, сомкнувшимися неприступными объятиями, пряталось небо. Бескрайние просторы беспечной лазури, среди которых в детстве Ардан любил кататься на спине Кайшаса.

Тот грузно взмахивал четырьмя крыльями и катал своего юного друга среди совсем иного мира. Где вместо гор – громады кучевых; реками предстают образы далекой земли, спрятавшейся где‑то внизу; а звезды… звезды сияют так близко, что руку протяни к темному покрову бессменной ночи – и сорвешь себе парочку.

В школе Эвергейла Арди узнал, что на самом деле звезды – это вовсе не очи Спящих Духов, а сгустки плазмы, внутри которых происходит нечто под названием «термоядерная реакция». А ночной покров – не крылья Духа Ночи, а бескрайний, холодный, молчаливый космос. Ард даже смог увидеть в старом, не раз починенном школьном телескопе лунный спутник их планеты и несколько других, из числа солнечной системы.

Наука.

Такая же, как и Звездная.

Но порой ему все же хотелось вот так замереть, подставив лицо снегу, и вдохнуть крупицу того искреннего волшебства, что скрывалось среди Алькадских пиков так же отчаянно, как в поворотах узких улочек, разлетах величавых проспектов и куцем отблеске зачастую ржавых крыш центральных районов Метрополии.

– Ну как оно там?

– Где? – спросил Арди у Милара и вздрогнул, вспоминая, как когда‑то давно точно так же начался его разговор с дедушкой.

Капитан остановился аккурат позади юноши и, не заглушая двигателя, вышел наружу. Закурил. Достал из новенького, блестящего портсигара длинную белую папиросу, сжал губами, щелкнул, прикрывая пламя ладонью, бензиновой зажигалкой и сладко затянулся.

– Наверху, – ответил Пнев.

Ардан понял, что Милар имел в виду вовсе не далекую Предгорную губернию, а разницу в их росте (капитан едва‑едва дотягивал отметки в сто семьдесят сантиметров), но ему захотелось рассказать о своей родине.