Матабар IV

Улыбнувшись автомобилю так, как обычно улыбаются любимым домашним животным, капитан развернулся и направился к шаткому, просящему ремонта навесу. Спустившись по лестнице к двери, ведущей в псевдоподвальный этаж, Милар на мгновение застыл и обернулся к Ардану.

– Ты сейчас как?

– В каком плане?

– Готов, если что? – Милар указал ладонью на эфес сабли.

– На одну печать меня хватит.

– А как же…

– Плакальщица сломала все накопители.

Капитан резко побледнел.

– Ты же знаешь, что это подотчетное имущество? – Кажется, тот факт, что Ард лишился всех накопителей, напрягал капитана куда больше, нежели затянувшийся вечер в компании демона и Старьевщика. – Нам придется на каждый аккумулятор писать рапорт. На рапорт объяснительную. Потом запрос Дагдагу на возмещение и… Вечные Ангелы… да я так писарем стану, господин маг. Знаешь что? Будем считать, что мазня, которую ты накалякал после Питомника, была твоим первым, неудачным опытом. Все. Хорош. Сам будешь теперь все свои бумаги заполнять. Я столько даже в лицее не писал, как…

– Может, вам чаю предложить? – раздалось изнутри. – Или вы так и будете на улице орать? Дом‑то жилой, между прочим.

Капитан скрипнул зубами и, открыв дверь, первым вошел внутрь. Все те же полки, все та же меловая доска и совершенно тот же, причем, кажется, занятый починкой все того же ботинка, молодой юноша. А может, и не очень молодой.

Мутации имели совершенно различный характер. К примеру, насколько понимал Ардан, Йонатан и госпожа Тантова обладали повышенными возможностями тела, ставящими их на одну грань с орками по силе, эльфами по скорости и ловкости, наделяя попутно регенеративными способностями огров.

Вопрос цены подобных изменений оставался, разумеется, открытым.

В чем именно заключались мутации помощника‑сапожника – кто знает.

– А что, кроме чая ничего нет? – процедил Милар, подойдя вплотную к стойке.

«Сапожник» отреагировал на капитана как на нечто незначительное. На событие, не достойное и капли внимания. Вместо ответа юноша попросту положил на прилавок… баночку гуталина.

– Предлагаешь почистить мне туфли?

– Предлагаю натереть вам лицо, господин дознаватель, а то не очень сочетается с вашим внешним видом, – не отрывая взгляда от шила и ботинка, ответил сапожник.

Милар скрипнул зубами и потянулся к эфесу, но его опередил Арди.

– Доброй ночи, господин…

– Зовите меня… – «юноша» задумался, явно на ходу выдумывая себе имя, – Маренир.

– Как в старой сказке?

– Ага, как в сказке, – только и ответил сапожник. – Вы к Старьевщику?

– А есть другие варианты? – вклинился капитан.

– Гуталин перед вами, – пожал плечами Маренир. – так что решать вам, господин дознаватель.

– Да я…

Ардан схватил Милара за плечо. В другой день капитан, скорее всего, легко бы оставил Маренира в фехтовании колкими фразами, но только не после Плакальщицы… и только не после того, что та показала капитану. Арди не спрашивал, что за видение заставило капитана выстрелить в своего напарника, да и, если честно, не считал себя вправе задавать такие вопросы.

– Да, к Старьевщику, – спокойным тоном, ответил Арди.

– Тогда милости прошу, господин Эгобар.

И юноша, как и в прошлый раз, щелкнул пальцами по бусинам на счетах. Часть стеллажей с туфлями отъехала в сторону, обнажая проход в следующее помещение.

– Благодарю, – кивнул Ардан и прошел в проход.

Милар, бросив недовольный, многозначительный взгляд на сапожника, поспешил следом. Последний, впрочем, проигнорировал капитана, так и не отвлекшись от своего непростого дела.

– Почему ты с ним так любезен? – шепнул Милар, когда за ними закрылась своеобразная «дверь».

Арди уже собирался ответить, но не успел. Они вошли внутрь лавки. Артефакты, безделицы, выставочные ряды, бесчисленное множество, казалось бы, обычных бытовых предметов из разных эпох, но спрятанных под мутноватыми, экранированными от Лей стеклянными куполами.

Под потолком светили лампы, а за стойкой, сидя на стуле, обнаружился и владелец заведения.

Костюм он сменил… пижамой. Не из шелка или парчи, а простой, тканевой. Желтого цвета, вышитая зелеными нитками, складывающимися в узор зайчиков. Вместо цилиндра – чепчик, обнаживший широкую залысину. На ногах – кожаные тапочки, а красноречивые усы… обмякли и свалились вниз. Видимо, с утра их приходилось смазывать кремом, дабы те стояли в разные стороны.

И только насмешливый взгляд на лице, напоминающем морду выдры, не менялся.

– Потому что всегда надо быть любезным с тем, кто стоит на страже врат, господин капитан‑дознаватель, – с едва заметной иронией в голосе произнес Старьевщик. И, как и в прошлый раз, тут же потерял всякий интерес к капитану. – Господин Эгобар. Могу ли я нижайше поинтересоваться – успешно ли вы съездили к моему во всех отношениях дорогому товарищу?

Ардан буквально всем телом ощущал напряжение, исходящее от Милара. А краем глаза и вовсе замечал, как Пнев то и дело тянется к револьверу. Затем замирает, убирает руку от кобуры и вновь тянется обратно.

Старьевщик тоже не мог не замечать подобного смятения, но, как и сапожник, не обращал ни малейшего внимания.

– Мы… разобрались с явлениями, которые тревожили вашего знакомого, господин Старьевщик.

Лицо странного человека тронула не менее странная улыбка. Как если бы на Арди одновременно смотрел скалящийся хищник, довольный тем, что добыча сама по себе, без лишних усилий, пришла в его логово; а с другой стороны – перед юношей сидел добрый, немного беспечный, по обыкновению дураковатый пекарь. Мягкий и теплый, как и его изделия.

Арди все пытался разобраться, кого именно он видит перед собой – пекаря или хищника, но неизменно приходил к одному‑единственному варианту ответа.

Перед ним сидел Старьевщик. Такой, каков он есть.

И потому – опасный.

Может быть, лишь немногим менее опасный, чем полковник. Но уж точно куда страшнее, нежели Йонатан или Цассара.

– Тогда, как и было обещано, господин Эгобар, первая часть моей благодарности. – Старьевщик хлопнул ладонями.