Медведище и его выбор
Реакция сына была вполне‑вполне разумной, кое‑где креативной, кое‑где с юмором и приличным количеством здравого смысла.
А что самое ценное – это была ЛИЧНО ЕГО реакция, последовавшая за его СОБСТВЕННЫМИ выводами.
– Что‑то в его упёртой головушке уже сварилось. Надо надеяться, что именно то, что нужно! – оптимистично заключила Лидия, следующим утром наблюдая из окошка, как старший сын выгуливает пса.
Она покосилась на экран смартфона, где размещалось фото девушки дивной красоты.
– Да‑да, Сонечка, очень надеюсь, что ты промахнёшься, щучка ты зубастая! – прищурилась она.
Случайные встречи иногда значат так много – она и не думала, что в вип‑зале аэропорта у неё за спиной заспорят две девицы, эта самая Соня и её подружка.
– Мать сказала, что нашла мне мужика! – рассмеялся приятный девичий голос.
– А кого?
– Одного из Мироновых, ну, тех самых!
Разумеется, Лидия Андреевна тут же надела тёмные очки, и превратилась в слух, умело сделав вид, что дремлет.
– Это какого?
– Мироновский концерн! Там трое сыновей. Средний, вроде женат…
– И тебя бы это остановило? – рассмеялась подруга.
–Нет, конечно! Но, он какой‑то… с изъяном.
Деве сильно повезло, что Лидия Андреевна была заинтересована в продолжении подслушивания…
– Какие‑то там срывы у него были…
– Психический или чего‑то употребляет? – тоном знатока осведомилась вторая девица.
– Да кто его знает. Он женат на Миланке Брылёвой, так что пусть она с ним и мается, я умная, мне такое второсортное не надо!
– А какое тебе надо? Старший, младший?
– Младший, говорят, глупый очень – возится с… прикинь, со жрачкой для собак и кошек, – девицы рассмеялись. – Да и на вид никакой – такой весь… я не для него, короче! А вот старший…
– А что там за старший?
– Брутал, хмурый, мрачный такой – дуся короче! Счас покажу!
Девахи явно воззрились на фото старшей кровиночки Лидии Андреевны, и у той возникло явственно‑кровожадное выражение лица, которое даже тёмные очки не прикрыли – не хватило их на этакую‑то ярость.
– Ой, и правда! Коренастый, правда…
– Как раз! Мне подойдёт! Его отец услал его прямо нам «к столу» – он в деревне обретается, во Владимирской области. От нас, сама понимаешь, два часа езды, ну, чуть больше.
– А что услал‑то?
– Дрессирует! Сама знаешь, за битого двух небитых дают! Но, как мать узнала, этот самый Николай там развернулся. Сильный мужик.
– Так зачем тебе такой нужен?
– Как зачем? Сильных ломать интереснее! Слабак он и есть слабак… вон, Игоревский… уже год за мной ползает. Мне его даже пнуть уже лениво, а он розы под ноги мне охапками кидает! Душнила какой‑то липучий.
– Сонь, а ты на нём что отрабатывала? – с любопытством уточнила подружка.
– Из приёмов? О, он пал перед невинной девой! – расхохоталась милая Сонечка. – Мать, правда, была в ярости, когда я его послала, но на себя бы посмотрела – отец и пикнуть боится – она его морально просто в бараний рог скручивает. А я что, хуже что ли?
Если смотреть со стороны – ничего такого, просто мило щебечут две девушки, а у Лидии Андреевны в груди клокотал гнев – этот тип женщин она ненавидела всеми фибрами души!
– Такая может довести до края просто ради потехи, на спор или от скуки! Вот ссстттeрвь, – именно так определила мать Николая Миронова девицу, приготовившуюся к охоте на её сына.
Она внимательно слушала все «типажи», которые примеряла на себя милая Сонечка, заодно, сумела её сфотографировать и передать снимок Хантерову.
– Ладно, посмотрим… типажи, значит… ну‑ну!
Глава 4. Особенности восприятия в стиле рагу
Старший сын Лидии Андреевны всегда славился упёртостью – она и не сомневалась, что он вот‑вот явится за обещанными объяснениями – так и случилось.
Сначала в комнату, где она просматривала предложения своих сотрудников о высадке новых сортов яблонь, а также неожиданную, но интересную идею покупки оливковой рощи по соседству с её владениями, ворвался Винь.
Он завертелся у её ног, отчаянно виляя хвостом и намекая на их общий секрет – Лидия под шумок угощала его сыром.
– Ну, извини, с собой не ношу, – тихо извинилась она. – После обеда дам.
Николай заглянул, хмыкнул в сторону хитрого Виня, и осведомился:
– Ты занята? Или можем поговорить?
– Хочу твоего отца раскрутить на подарок – оливковая роща! – рассмеялась Лидия Андреевна. – Она неухоженная, к ней отвратительная дорога, так что просят довольно умеренно. А моя академик‑садовод утверждает, что она из этих олив конфетки сделает – всю жизнь мечтала заняться. Опять же… масло, оливки, маслины…
– Мам, я думал, что у нас только отец деловой, а ты, оказывается, такая же! – рассмеялся Николай.
– Ну великой пианистки, как мои родные хотели, из меня не вышло. Андрея, беднягу, чуть этим не замучила, пытаясь стать матерью великого пианиста. А теперь я решила плюнуть и жить в своё удовольствие! Оказалось, что я не музыкант, а садовод. Видимо, те сады в моём детстве оказались сильнее и важнее музыки! Так о чём ты со мной хотел поговорить? – мило улыбнулась Лидия Андреевна.
– Мам! Только не делай вид, что не знаешь! – укоризненно хмыкнул Николай. – О выставке экспонатов, которую ты мне устроила… Что это было?
– Эээээ, ну как бы тебе объяснить?
– Желательно прямо!
– Нет, прямо не получится – ты сразу воспринимаешь как‑то не так, злишься… – задумчиво произнесла Лидия.
– Мам, если ты собралась меня женить, то я…
– Да вовсе нет! Как раз наоборот! – она покосилась на опешившего сына.
