Медвежий край
Медвежий край
Автор: Дарья Кузнецова
Дата написания: 2025
Возрастное ограничение: 16+
Текст обновлен: 28.03.2025
Аннотация
Альтернативная Российская империя с магией и легендами Чукотки.
За лёгкую работу большого жалованья не положат! Эту простую истину Антонина Бересклет вспомнила слишком поздно, когда её уже направили из Петрограда в самое сердце далёкой Чукотки. Впереди её ждёт год в деревенском доме, среди странных нравов и суровой красоты тундры. Антонине предстоит расследовать таинственные смерти людей и использовать свой дар, чтобы раскрыть преступление. Вместе с ней по следу убийцы идёт уездный исправник, хмурый Сидор Березин, которого чукчи не просто так называют Умкы – белым медведем. Выдержит ли городская девушка или сбежит сразу, как сойдёт снег?
Дарья Кузнецова
Медвежий край
© Кузнецова Д.А., 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
Глава 1
Етти! Гым тыпкиргъэк Петроградгыпы. – «Здравствуйте! Я приехал из Петрограда»
(чукотск.)
Ах, эта безбрежная, неиссякаемая, живая и текучая романтика дальней дороги! Неумолчный перестук вагонных колёс, станции и полустанки, высоченные арки мостов, горы и долины, реки и озёра… Удивительная Сибирская железная дорога – позвоночный столб огромной страны, её вены и нервы. Могучие и величественные цеппелины – небесные киты, раздвигающие боками облака. Упрямые пароходы, перекатывающиеся по волнам, дерзко плюющие в облака дымом и пеплом из высоких труб, бросающие вызов холодным ветрам и штормам. Прекрасное, ни с чем не сравнимое, чудесное чувство.
Так думала Антонина Фёдоровна Бересклет два месяца назад, когда простилась с семьёй на Московском вокзале родного Петрограда и отбыла в дальнюю дорогу: почти в половину кругосветного путешествия к месту будущей службы.
И в первом поезде, который вёз девушку из столицы в Первопрестольную, она всё ещё лелеяла эту юношескую мечтательность, рождённую прочитанными книгами и больше приличествующую нежной институтке, а не молодому специалисту, каковым Антонина полагала себя вполне правомерно. Стоило бы проявить немного сдержанности, но предвкушение чего‑то большого, интересного и важного застило глаза и бередило разум, рисуя будущее яркими красками.
Осознание настигло девушку где‑то за Челябинском, когда позади остались несколько дней пути и Европа, а впереди расстелились неизвестность, неопределённость и бескрайняя Азия. Романтики паровозной дороги, даже с приличным купейным билетом, хватило лишь на пару‑тройку ночей, и растянуть её на две с лишком недели не вышло.
Стук колёс тревожил и мешал спать. Невозможность принять ванну нагоняла тоску. А понимание, что всё это только начало, окончательно вводило молодую путешественницу в грех уныния.
Будь у Бересклет возможность и мужество, она бы сошла с поезда уже в Омске и возвратилась домой, но чувство долга и ответственность, которые, взамен погибших в пути мечтаний, вели вперёд, не позволили так просто принять трудное решение. Дорога продолжала влечь Антонину, впервые в жизни покинувшую родной город, всё дальше и дальше на восток. Короткие передышки и дни отдыха на перевалочных станциях, в ожидании пересадки или улучшения погоды, достаточно восполняли силы, чтобы их хватало вновь и вновь подниматься на ноги.
По иронии судьбы или божьему провидению, минуты наибольшей слабости, когда порыв мог бы столкнуть её с избранного пути, приходились на те отрезки дороги, свернуть с которых просто не было возможности, разве что выпрыгнуть в окно, но Антонина так и не дошла до нужной степени отчаяния.
Опаснее всего приблизилась Бересклет к грани невозвращения в самом конце дороги, когда пароход от Петропавловска до Ново‑Мариинска попал в жестокий шторм. И без того мучимая морской болезнью, здесь девушка всерьёз допустила мысль, что смерть – единственное возможное избавление от страданий. В её утомлённом качкой сознании не осталось уже ни страха гибели, какой обуял непривычную к морским прогулкам Антонину в первые часы на борту почтового парохода «Северный», ни надежды на лучшее или хотя бы уменьшение ветра. Отчего‑то сильный дар жiвницы[1], обеспечивавший ей отменное здоровье, пасовал перед морской качкой.
На удивление, пароход с самого начала страшил её куда больше цеппелина. Там высота вызывала лишь восхищение и приятный трепет, а здесь от одного только вида сине‑зелёных волн, совсем не похожих на серую жатку родного залива, делалось не по себе. Как знать, может, за то и мстило ей море? Спросить кого из бывалых, – он бы, несомненно, подтвердил, что в этом причина бед, стихия не прощала пренебрежения. Но Антонина не спрашивала, только корабельных суеверий ей не хватало! Спасибо, не ворчали про беду, которую приносит на борт женщина.
[1] Жiвники – люди, наделённые даром непосредственно влиять на живых существ, чаще всего – других людей. Именно они являются целителями, способными лечить наложением рук.
Сохранено традиционное написание через i («и десятеричное», читается как «и»).
