Месть по драконьим традициям. Невольница рубинового лорда

– Быть может, вы введёте меня в курс дел, господин Бонифаций?

– Боцарис, – снисходительно улыбнулся он, беря меня под локоть. – Вы точно в порядке, госпожа? Вы выглядите измождённой.

– Мне пришлось скрываться, добираясь сюда. Я долго не ела и не спала нормально. Но сначала расскажите мне основное, пожалуйста. А потом я возьму передышку.

Оценщик казался основательным мужчиной, надеюсь, он всё мне объяснит и подскажет, что делать дальше.

– Конечно, госпожа, – поддерживая под локоть, он повёл меня в дом.

На Элиссу бы накатили тоска и ностальгия при входе в родовое поместье, я была просто рада войти под полог бытовых заклинаний охлаждения. Звуки наших шагов разлились эхом по опустевшему помещению фойе с мраморным полом и стенами из деревянных панелей. Некогда дорогая отделка тоже пришла в упадок, у Элиссы не было денег на их поддержание.

– Мне очень жаль, что приходится сообщать вам плохие новости, но поместье переходит в собственность алого лорда Бранда. Он перекупил ваши долги.

Элисса бы покачнулась, я пока ещё твёрдо стояла на ногах. В целом и она понимала, если не найти деньги, рано или поздно поместью заберут. Его переход в загребущие руки дракона покоробил и меня, а она была бы в ужасе и ярости.

– Но имущество всё ещё принадлежит вам, потому ваша бывшая сестра решила распродать его для погашения остальных задолженностей.

– И нажиться?

– Скажу честно, сумма долга огромна. По моей оценке продажа имущества его полностью покроет, но…

– Дохода не будет? – предположила я.

– Он будет минимальным, госпожа. Вы сможете ознакомиться с документами оценки и договором. Думаю, будет правильным переоформить его на вас, если, конечно, вы планируете продавать имущество рода. Если нет, мы также можем помочь с хранением. Насколько знаю, вам дана неделя на переезд.

Но хранение тоже будет стоить денег, которых у меня нет. Тяжело быть бедной, но намного легче, чем сидеть пациенткой в психлечебнице. Выкручусь.

 

Глава 2

 

/Алиса/

– Госпожа! Госпожа! – по широкой дубовой лестнице с удивительной для своего возраста прытью спустилась Касуми, няня Элиссы. – Вы вернулись, моя дорогая!

Время выбелило её волосы, испещрило морщинами некогда прекрасное лицо с изящными раскосыми глазами, скривило позвоночник, подёрнуло дымкой возраста глубокие синие глаза, но она отказывалась покидать свою воспитанницу, потому продолжала служить в поместье, несмотря на сложное финансовое положение рода. И судя по всему, не оставила его даже с исчезновением самой Элиссы. Видимо, надеялась на её возвращение.

– Ага, собственной персоной, – я сконфуженно усмехнулась, когда старушка меня обняла. – И рада вас видеть… няня.

– Что здесь творилось! – сердито насупилась она, отстраняясь. – Ваша блаженная сестра совсем лишилась рассудка из любви к этому мерзавцу. Они подделали документы и начали продавать ваше имущество. Мне никто не верил!

– Хорошо, что вас не выгнали, – ко мне тоже вернулся гнев на Вазилику и Кадмуса. Вместо того чтобы пытаться вызволить Элиссу, они намеревались обогатиться за её счёт. – Как вы?

– Меня не рисковали выгонять, видимо, боялись, что я пойду к лорду. Да и надеялись на мою помощь с открытием… сами знаете чего, – и подмигнула мне, указывая на моего сопровождающего.

Оценщик очень старался скрыть своё любопытство.

– Я их выгнала, няня, и сообщила, что исключу их из рода.

– Наконец‑то вы решились, Элисса, жаль, что так поздно, – вздохнула она. – Вазилика – потерянное дитя.

– Судя по всему. Но пойдёмте, няня, поможете мне привести себя в порядок и расскажете новости.

– Что же с вами случилось, Элисса? – забеспокоилась она, рассматривая мой плачевный облик.

Дракон со мной случился, но об этом лучше рассказывать без свидетелей.

Мы поднялись на второй этаж, где располагались хозяйские покои. До комнат Элиссы грузчики пока не добрались, но часть вещей успела перекочевать в чемоданы, видимо, стараниями няни.

– Чем это так пахнет? – поморщилась я. – Моими духами?

– Простите, Элисса. Я выгоняла отсюда Вазилику и Кадмуса почти силой, обливала их духами. К сожалению, они попали и на вашу одежду.

– В больших количествах, – заключила я, морщась от едкого запаха.

В памяти сохранилось, что Элисса предпочитала тонкие ароматы роз и колокольчиков, но духи приятно пахнут только в дозированном количестве.

– Спасибо, что боролись за мои вещи, няня, – поблагодарила я. – А запах пропадёт за одну стирку, не переживайте. На какие платья попало меньше всего духов?

– Я сложила почти всё по чемоданам. Боюсь, пропахла вся одежда, – повинилась она.

– Ничего. Зато я не ограничена в выборе, – хихикнула, оценивая взглядом наряды.

Элисса давно не могла позволить себе дорогие материалы и огромный гардероб, но компенсировала это хорошим вкусом и своей красотой. С последним у меня напряг, но ничего, ванна исправит дело.

Я быстро подобрала практичное платье, бельё, пару аксессуаров и ускакала мыться. Няня отправилась со мной. И пока я изливала на себя различные средства, она вводила меня в курс дел. К сожалению, ситуация оставляла желать лучшего. Участие тайного покровителя лишь отсрочило проблемы. Пока Элиссы не было, Бранд получил бо́льшую часть имущества рода законным путём выкупа долгов. Потому Кадмус и рванул продавать то, что ещё принадлежит Элиссе. Думаю, они не собирались гасить долги, а исчезли бы с вырученными денежками. А Бранд бы через полгода сообщил выведенной из безумия девушке плачевные новости о полном банкротстве.

– Приют тоже забрали? – тихо спросила я, спешно обмазывая тело маслом.

– Я направляла все деньги в него, не должны, – вздохнула старушка. – Но боюсь, и нам придётся ютиться среди сирот.

– Уж лучше так, чем они окажутся на улице вместе с нами, – проворчала я.

Род Андреади многие десятилетия поддерживал приют имени одной из забытых богинь – Луноликой Селин. Название обители пришлось поменять, но отношение знати осталось пренебрежительным, ведь в стране царила теократия со священниками Трёхликого бога во главе. Ещё и поэтому в период бед род Андреади не смог снискать поддержку. Как прежних богов когда‑то просто забыли, так и от древней семьи отвернулись, считая её пережитком. Элисса как последняя прямая наследница рода продолжала традицию, спонсировала приют, часто навещала детей, отправляла им последние деньги, и это единственное из её жизни, за что я сама лично была готова бороться.