Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3

– Ложись! – заорал я. Куда полетела граната ‒ я уже не увидел.

Находящийся неподалеку прапорщик, так же, как и я, плюхнулся на землю, схватился за автомат, перекатился за укрытие. Практически сразу, где‑то совсем рядом что‑то оглушительно рвануло. А потом еще раз, но уже сильнее. Если попали в БТР то, скорее всего, рванул именно он.

Тут же послышалась стрельба, причем со всех сторон сразу. В основном, сверху.

Значит, это все‑таки засада?!

Вот коварные чебуреки, все‑таки умудрились провернуть так, чтобы заманить нас в ловушку. Ведь эта долина, по сути, каменный мешок. Хотя я и был уверен в том, что здесь чисто, реальность оказалась иной. Да и не только я – все присутствующие были практически убеждены в том, что противник здесь отсутствует. Что ни говори, а моджахеды умеют прятаться. Выходит, напрасно я осматривался, раз ничего подозрительного так и не заметил. Ну, как подозрительного… Так‑то здесь все подозрительное. Каждый дом, каждый куст тут чужой. Как говорил один мой знакомый, в Афганистане союзников нет. Есть тот, кто уже достал автомат и направил его на тебя, а есть тот, кто еще не достал.

Интересно получается – весь личный состав разведгруппы намеренно разделили – часть, из‑за дезинформации, полученной от аксакала, ушла с Шишкиным на север. Еще четверо с Игнатьевым ‒ на восток. Остальные разошлись по всему кишлаку, обыскивая сараи и большие харамы.

Золотое правило ‒ разделяй и властвуй, сейчас как никогда актуально. Сами душманы до такого вряд ли додумались бы. Значит, организация засады шла с чьей‑то помощью. Я невольно вспомнил про американца из ЦРУ, что приходил к старику Иззатулле. Джон Вильямс… Имя, скорее всего, фальшивое, но все может быть. Контрразведка была уверена, что американец находится где‑то на севере Пакистана, но на деле все оказалось совершенно иначе. И это вовсе не новость, что иностранные агенты втайне работают вместе с духами, известны десятки примеров.

А тем временем вокруг уже гремело. С юга все заволокло едким белым дымом, тут и там что‑то взрывалось. Но противника я пока не видел.

В основном слышалась одиночная стрельба, из винтовок. Наша разведгруппа приняла бой, оказавшись связанной в ловушке. Нет, парни‑то опытные, но они далеко не супергерои. От внезапного свинцового дождя сверху опыт не поможет.

Мгновенно подскочив с земли, я короткими перебежками нырнул в ближайший дувал, быстро осмотрелся. Чисто.

Вообще, когда внезапно начинаются боевые действия, крайне важно держать себя в руках. По статистике, молодой и неопытный солдат, в первые секунды боя, в девяносто пяти процентах всех случаев непременно теряется. Он либо бездействует, либо начинает совершать ошибки, каждая из которых может стоить ему жизни или жизни товарищей по оружию. Вопрос самообладания, сдержанности, правильной оценки восприятия боевой обстановки выходит на первый план. Инстинкт самосохранения, страх, паника – никуда не уходят, просто нужно научиться их подавлять. Это приходит с опытом.

К счастью, с подобным у меня не было никаких проблем.

В такой обстановке я оказывался не один раз. Правда, оружия у меня сейчас не было и это, конечно, проблема. Мой жизненный и боевой опыт говорил о том, что нет такой проблемы, которую нельзя решить. Даже если одной ногой в могиле, нужно изо всех сил карабкаться, выбираться, зубами грызть, ногти ломать…

Быстро пробежался по дому, здесь оказалось пусто – местные жители как‑то незаметно, под шумок, покинули кишлак или забились куда‑то в норы или ямы. Понимали, что грядет. Знали, что тут духи. И ведь могли предупредить, но не сделали этого – вот тебе и лояльное мирное население! А подозрения их уход не вызывал потому, что многие знали – мирные жители часто сторонились неверных, стремясь уйти с глаз долой, чтобы не найти приключений на свою голову. Известны были случаи, когда и советские солдаты применяли силу там, где она не нужна.

Выглянул в окно, затем в другое. Противника все еще не видно, однако стрельба гремела отовсюду. Наши отстреливались хаотично, но постепенно стрельба становилась все более осмысленной и прицельной. Разведчики поняли, что противник в основном бил сверху.

Я внимательно посмотрел выше по гряде и все же увидел, что среди скал тут и там засели стрелки с автоматами и винтовками. Наверняка, там были и гранатометчики.

Где‑то правее с характерным звуком заработал КПВТ одного из бронетранспортеров, к нему подключился второй экипаж. Значит, как минимум две машины еще в строю. Крупнокалиберный пулемет Владимирова – страшная вещь. Рвет металл, с такой легкостью, будто это бумага. Никакие мешки с песком или другие импровизированные укрытия не спасут. А помимо этого у «коробочек» еще и ПКТ есть.

Люди майора Шишкина, сначала растерявшиеся из‑за внезапности атаки, достаточно быстро оправились и заняли круговую оборону, но насколько эффективно и каковы были наши потери, я не видел. К сожалению, в доме оружия не оказалось, а бегать по домам и искать его в быстро меняющейся обстановке было глупо – сверху весь кишлак как на ладони. Бери, да стреляй. А вот снизу бить по окопавшемуся на скалах противнику было очень неудобно. К тому же, погода тоже играла против нас. Внезапно распогодилось и из‑за туч вышло ноябрьское солнце, существенно снизив эффективность прицельного огня из‑за ослепляющих лучей света.

Метаться я не собирался, просто наблюдал. Выявлял пути отхода. Правило – не спеши и осмотрись, в данном случае, чуть ли не наиболее эффективный подход.

По‑хорошему, если люди Шишкина не отобьются, нужно отходить. Численность противника неизвестна, местонахождение тоже, да и вооружение было под вопросом. Достаточно одного‑двух выстрелов из РПГ, чтобы вывести единицу «брони» из строя.

Да, едва началась схватка, скорее всего, связист в командном бронетранспортере уже доложил дежурному на базу, а значит, прямо в эту минуту, в Мазари‑Шариф уже готовятся к вылету штурмовые Ми‑24. Вот только я не был уверен, что они смогут тут эффективно работать – с двух сторон крутые скалы, с севера горная гряда. Конечно, с базы наверняка уже готовят выход второй колонны, но она будет здесь часа через два, и то, если случайно не затеряется. Нас к этому времени уже в порошок сотрут. А даже если мы и устоим, враг просто снимется с позиций и откатится в горы, где у него преимущество в численности и знании местности.

Внезапно в дом ввалился кто‑то из разведчиков. Едва увидев меня, навел ствол, но опознав своего, тут же опустил.

– А ты чего здесь? – переводя дыхание, спросил младший сержант с АК‑74 в руках.

– Много я навоюю с голыми руками? – возразил я.

– И то верно. Вот, знатная заварушка приключилась, да? Нас почти взяли в клещи, пятерых парней разом срезали, остальные разбежались по укрытиям. Даже не знаю, сколько нас уцелело. Раненые тоже есть. Сейчас нужно как‑то отступить к «коробочкам», до них метров семьдесят. Не бойся, прорвемся. Держись за мной, молодой.

Не знаю, с чего он решил, что я чего‑то боюсь. Ну да ладно, наверняка сыграла роль моя внешность – молодой же, еще и двадцати нет.

– Так мы далеко не уйдем! – возразил я.

– Много ты понимаешь! – хмыкнул тот, выглядывая в дверной проем. – Где‑то там они, уроды, сидят… Вон, кажется, я сразу три гнезда вижу! Туда бы огонь КПВТ скорректировать, да нечем…

– Они сверху бьют, а не из дувалов! Мы у духов как на ладони, тут открытое место. До брони не добежим!