Мой верный

Я молчал, гоняя по пересохшей глотке ком нервов. Тело будто лихорадило. Выдох. Вдох. Пауза затянулась. Прилично так. Постарался изобразить контроль. Хотя бы мнимый, потому что в душе… Да разверзнется ад! На автомате повернув голову, я через силу улыбнулся. Милане.

Презирал себя. Просто конченный.

Девица сжала губы, на которых сквозила полускрытая насмешка. Мне не понравилось выражение ее лица. Хорошо, что подоспевший Кирилл перетянул на себя все внимание, и я сумел переключиться.

 

– Значит, мы изводим этот нежный цветочек? – прошептала Милана мне на ухо, незаметно кивая в сторону Сахаровой, когда, взяв напитки, мы разместились за одним из столов.

Сообразительная дрянь.

– Я молодец? – девица игриво положила подбородок мне на плечо.

– Я не раздариваю комплименты. – Я поморщился и сделал большой глоток виски из своего стакана.

– Но я все равно молодец. И только сегодня разрешаю горловой минет без резинки с кончанием куда тебе вздумается. Что скажешь?

– Да ты прям девушка с высокими моральными ориентирами, – я отыскал взглядом Сашу, одиноко подпиравшую стену. Сердце сжалось. Хотелось подойти и просто забрать ее с собой. Жаль, что люди нам не принадлежат.

– Мое дело предложить. А она такая чистенькая. Я в шоке с того, как она на тебя смотрела. Как на божество! Ай‑ай‑ай, плохой дядя, растоптал зайчишку, – картинно рассмеялась моя спутница.

Я стиснул ее запястье с такой силой, что оно хрустнуло. Испуганно пискнув, девица наконец прикусила свой гнилой язык.

Моя крыша и так еле держалась, но мне нужна была финальная точка. Я бы даже сказал – жирная клякса. Чтобы наверняка.

Во время танца «молодоженов» я попросил диджея поставить следующей композицией ту самую песню «Аerosmith», под которую мы с Александрой танцевали в ночь перед нашим расставанием.

– Потанцуем? – не дожидаясь ответа эскортницы, я взял ее за руку и повел на танцпол.

Боковым зрением я видел, как Саша наблюдала за нашим танцем, и надеялся, что на моем лице не отражается ни единой эмоции.

Покачиваясь на автопилоте, сжимал Милану в объятиях, ощущая, как Александра окончательно ускользает из моих рук.

Я прекрасно понимал, что этим перечеркну все. Однако это был единственный выход, хоть для Саши он и станет жестоким уроком. Пусть меня возненавидит. Так проще жить дальше – отпустив. Через месяц‑другой снова сойдется со своим любителем подрочить под порно‑аниме.

 

Пока мы «загорали» в Сочи, Толя поставил человека приглядывать за господином Кандинским. Так, на всякий случай, чтобы парнишка ненароком не создал нам лишних проблем. Но он оказался весьма адекватным парнем. Я бы даже сказал – искренне преданным Сашке. Каждый вечер караулил ее на лавке во дворе дома Сахаровой, аки верный пес. Судя по отчету Анатолия, Стас остался у Сашки в одну из первых ночей после ее возвращения в Москву.

Отчего‑то я был уверен, что между ними ничего не было.

Самонадеянно? Возможно.

Но я неплохо изучил Александру. Она бы не смогла. Даже мне в отместку. Не тот характер. Поэтому и помощь мою отвергла. Здесь мы с ней трагически похожи: если играть, то по‑крупному.

Или все, или ничего.

По этой же причине Саша и согласилась остаться со мной до конца отпуска, поставив на кон свое сердце. Это еще раз доказывало теорию о слепоте любви. Даже в таком уроде, как я, она пробовала отыскать что‑то хорошее.

А если ты не захочешь меня отпускать?

Знала бы она всю правду, сама бы сбежала от меня, сверкая пятками.

Увы, отыграть назад не выйдет. Поэтому мне просто хотелось отблагодарить эту хрупкую‑сильную девочку за то, что она подарила мне столько незабываемых эмоций.

– Может, после окончания танца поднимемся в твой кабинет? – проворковала Милана, очевидно, забыв, что несколькими минутами ранее я чуть не сломал ей запястье.

– Шлюха, которая без конца себя предлагает… – Я поймал взгляд Саши, оказавшейся в компании Левицкого. – Это настолько предсказуемо, что даже как‑то неожиданно.

– Я не шлюха, а элитная эскортница, – пустилась в разъяснения девица, намеренно задевая мое ухо губами. – Я сама выбираю себе клиентов. Ты мне понравился. – Эта болтливая идиотка потерлась кончиком носа о мою щеку. Но я уже не слушал, сосредоточившись на паре, танцующей поблизости.

 

Паша и Саша.

Рифма‑то какая. Просто песня.

– Выглядишь напряженным, – болтовня эскортницы звучала где‑то фоном.

Как ни странно, я был даже рад, что Сахарову пригласил Паша. Все знали, кто такой Левицкий, и никто не воспринимал этого клоуна всерьез. А он, очевидно, увидел в Александре легкодоступную девушку. Но я был убежден – после этого танца мой товарищ будет отправлен в долгое пешее путешествие.

 

Черные глаза Саши, в которых сгущалась беспросветная боль, смотрели на меня, пока Левицкий крепко прижимал ее к груди, нашептывая что‑то на ухо.

Взгляд Александры – как свинцовые пули. Прямой. Вопрошающий.

«Почему ты меня оставил, Артем?»

Казалось, мы даже дышали в одном ритме.

«Если бы ты знала…»

Говорят, мужчина за свою жизнь должен осчастливить хотя бы одну женщину. Я не мог сделать Сашу счастливой. Это мой крест, и мне его нести.

Тем временем, Паша совсем обнаглел, распуская руки. Но что самое ужасное – я не мог винить его за это, ведь Александра была невероятно хороша. Такая юная и аппетитная. Мужики типа меня сразу считывали этот пьянящий запах свежей крови.

– Похоже, твоя малышка не такая уж и скромница? Как они трутся друг о друга? М‑м…

Мои пальцы с такой силой сжали талию эскортницы, что побелели костяшки.

– Лучше заткнись, – прошептал я, старательно сохраняя безразличный вид.