Мой верный

От воспоминаний о его крепких руках и бережных прикосновениях моментально вскипала кровь.

К сожалению, Кандинский не соврал, когда сказал, что про меня активно зубоскалят. За первые две пары я очень хорошо это прочувствовала. Особенно в момент, когда Валентина Семеновна язвительно поинтересовалась: «Сахарова, где это вы получили такой бронзовый загар? Неужели, пока все студенты прилежно грызли гранит науки, вы развлекались на морях?»

По аудитории пронеслись смешки. Наш местный мажор Леша Романов изобразил пошлый жест с языком, а кто‑то из его прихвостней довольно громко поинтересовался у меня по поводу прайса на определенные услуги, чем поднял новую волну смеха в аудитории.

Разумеется, преподавательница по английской литературе проигнорировала все эти уничижительные выпады в мою сторону и вернулась к теме лекции, пока я сидела как оплеванная, чувствуя на себе «а‑я‑тебя‑предупреждал» взгляд Стаса.

– Саш, да не обращай внимания, – попыталась успокоить меня университетская подружка Лелька. – Марьина давно на тебя зуб точит, вот и злословила в твое отсутствие! И Рерих с Градским подбила. Идиоты! Надо же такую чушь придумать. Просто завидуют, что у кого‑то есть возможность устроить себе дополнительные каникулы.

В этот миг я поймала на себе похабный взгляд Романова и автоматически проверила, что шея прикрыта высоким воротом водолазки. Сегодня я потратила минут двадцать, чтобы тщательно замаскировать засосы – Апостолов расстарался прямо‑таки на славу.

От накативших воспоминаний вновь ощутила ком в горле и сделала глубокий вдох.

– Кстати, Саш, – понизив голос, обратилась ко мне Оля. – Может, хоть мне расскажешь, где ты была?

На темной стороне.

– Помнишь, я говорила, что прошла кастинг и скоро начну работать в новом клубе‑кабаре? Мне дали место в основном составе и предложили выступать с труппой на черноморском побережье. Денег подзаработала, – с деланой беспечностью пожала плечами я.

– Молодец! – Леля мгновенно притихла под расстрельным взглядом Крючковой.

Во время «окна» я решила прогуляться до парка. Заняв пустую скамейку в самом конце, достала из сумки записку Артема. Внимательно перечитала текст еще раз. Вместе с неутихающей болью в груди меня накрыло праведным гневом.

Особенно покоробила фраза: «Мы в ответе за тех, кого приручили».

 

А приручил ли? Не слишком ли вы самоуверенны, Артем Александрович?

Темный не любил «нелепых надрывных прощаний», поэтому не позволил мне даже высказаться напоследок. А ведь мне столько всего хотелось ему сказать. Объясниться.

И, вероятно, будь у меня эта примитивная возможность выговориться, глядя ему в глаза, сейчас я бы ощущала себя чуточку лучше.

Разглядывая содержимое сумки, мой взгляд зацепился за примятый краешек черной визитки. Однажды я уже звонила по этому номеру.

Телефон секретаря Апостолова по личным вопросам.

Ха‑ха.

Закипая от злости, я достала мобильный, онемевшими пальцами вбила цифры с визитки, чтобы высказать ему «пару ласковых».

– Добрый день. По какому вопросу? – произнесли приветливым женским голосом.

– Здравствуйте. Могу я услышать Артема… – сухо сглотнула, – Александровича? По личному вопросу.

– Можно ваше имя? – деловито поинтересовалась моя незримая собеседница.

– Саша. Сахарова. Он знает. Скажите, мне всего на минутку.

В ожидании ответа я закусила губу.

– Прошу прощения за ожидание. Артем Александрович сегодня занят до вечера. У него нет даже минуты свободного времени, – с преувеличенной вежливостью проговорила секретарша.

Нет даже минуты.

– Понимаю. Он ведь очень занятой человек, – комкая в ладони визитку, прошептала я. – Но вы ведь можете кое‑что ему передать?

– Конечно.

– Тогда передайте, что он не просто трус и мудак, а трус и мудак в превосходной степени! Мне от него ничего не нужно. И еще… – я рвано втянула воздух. – Пусть он подавится своей удачей! – И сбросила звонок, снайперским броском отправив смятую визитку в урну.

Не чувствуя ног, я поковыляла обратно в университет.

Этот звонок.

Глупо. По‑детски. Идиотизм на грани фола. Но как же свербело в груди. Не уверена, что Артему передадут мои слова, однако очень на это рассчитывала.

Я не шлюха и не эскортница. И осталась с ним по собственному желанию. Надеялась на что‑то. Тупая малолетка!

 

После этого разговора я лишь укрепилась в своем решении ничего у Апостолова не брать. Даже дурацкую справку, не говоря уже о том, чтобы переехать в новое жилье.

В самолете Анатолий вручил мне дарственную на квартиру в модном жилищном комплексе, объявив, что я могу жить в ней столько, сколько посчитаю нужным. Ну а денег на картах хватило бы с лихвой прожить свою лучшую жизнь. И снова это долбанное благородство!

Темный Артем позаботился о девочке. Откупился.

Браво. Аплодисменты. Занавес.

Тошно было так, что хотелось выть, однако пришлось пересилить себя и вернуться в корпус. Около аудитории меня поджидала Леля.

– Саш, тебя просили зайти в деканат.

– Интересно, зачем?

– Увы, Любочка передо мной не отчитывается, – виновато улыбнулась подруга.

Я поспешила в соседнее крыло, где располагался деканат факультета иностранных языков.

– Добрый день, Александра! Присаживайтесь! – обратилась ко мне доброжелательная Любовь Васильевна, которую за глаза мы чаще всего называли «Любочкой». – Добрый, – не слишком уверенно отозвалась я, ожидая, что секретарь начнет отчитывать меня за прогулы. Однако я ошиблась.

– Саша, меня попросили напомнить вам об оплате за этот семестр. Распечатать квитанции?

– Нет, они у меня есть. Я заплачу в ближайшее время.

 

Три недели спустя