Морана и Тень. Видящий

Он знал, как Агата его излечила, но смутно помнил, как вообще впервые ослеп. Была какая‑то женщина с каштановой толстой косой, от неё пахло травами, незнакомка что‑то ему сказала, потом травма, но она его не била. Или же Илья просто не помнил? Сперва Илья ослеп на левый глаз из‑за появившегося бельма. Но затем зрение пропало вовсе. Спустя время пришла Агата и, по её словам, вылечила его нить. Она говорила, что вернёт ему зрение, что последствия полученной травмы она способна исправить. Агата рисковала, так как нити жизни Морока отличаются от нитей обычных людей. Она говорила, что они подоспели вовремя, и ей удалось извлечь нужную нить для лечения. Вскоре они все побелели и уплотнились, стали защищёнными даже от Мар.

Однако Илья помнил потрясение и разочарование в голосе Агаты, когда спустя сутки после лечения сняли повязку с лица мальчика. Он поднял веки, и вместо синих здоровых радужек все увидели бледные, полностью затянутые бельмами глаза. Сперва Илье казалось, что он ничего не видит. Но зрение вернулось, правда совсем не таким, какое должно быть у нормального человека. Весь мир окрасился в серые тона, приобретя полупрозрачные формы, и единственное, что имело цвет, – это нити жизни. Только Мары на это способны, Мороки их не видят.

Ему было десять лет, и весь мир вернулся в необъяснимо ужасающем виде. Земля, деревья и растения были пронизаны сотнями и тысячами светящихся нитей, животные и люди лишь смутно походили на знакомые образы, став серыми и мутными. Илья плакал и кричал, видя живых существ насквозь, разве что их нити были плотными, яркими и объёмными. Агата очень переживала, что сделала хуже, и тогда, будучи напуганным и дезориентированным, Илья тоже не раз задумывался, не лучше ли было оставаться слепым.

Потребовался год, чтобы научиться концентрироваться на предметах вокруг. Агата рассказала, что Мары видят нити при желании и со временем Илье удалось отстраниться от этого хаоса. Он не сумел полностью прекратить видеть, но перестал замечать бóльшую их часть. И всё же несколько лет к ряду он ходил полуслепым, привыкая к бесплотному серому миру. Не имея других вариантов, Александр научил его сражаться в таком состоянии. Это было сложно, но Илья не желал умирать из‑за своей слабости, да и не был он из тех, кто бросает попытки из‑за первой же трудности.

Незадолго до своего четырнадцатилетия Илья выяснил, что способен силой собственного желания избавляться от бельма. Менять зрение – так они это назвали. Уже привыкнув к однотонному миру и людям, напоминающих призраков с нитями жизни, он был потрясён внезапным возвращением цветов и плотности. Он наконец увидел лица Агаты и Александра, Северина, Анны, Марка, Ярины, Мстислава и всех остальных. Насыщенность мира ослепляла его настолько, что Илье понадобились недели, чтобы приспособиться. Ни Агата, ни Александр не нашли ответа на вопросы, как это произошло и есть ли способ исправить, но в итоге Илья нашёл выгоду из способности менять зрение и притворной слепоты, забавляясь растерянностью незнакомцев.

И всё же…

Илью замутило от воспоминаний о тонущем мире в обилии нитей жизни. Никогда он не видел так много, словно засветились все разом, и этого было слишком для его сознания.

Илья торопливо заморгал и потёр веки, бельмо на здоровом оттенке радужки тоже впервые появилось. Его глаза либо полностью затянуты белым, либо привычно синие. Перемена пугала, заставляя сердце стремительно биться в груди, ком дурного предзнаменования застрял в горле. Он открывал и закрывал глаза, пытаясь стереть пятно, но то исчезло лишь с пятой попытки.

– Илья?

Юноша вздрогнул, позабыв, что до сих пор в спальне Ярины. Девочка глядела на него округлившимися глазами, явно чуя неладное. Илья тут же натянул успокаивающую улыбку.

– Всё хорошо. Скорее засыпай. Будешь хорошей девочкой, и летом я научу тебя ездить в седле, – пообещал он, затушив свечи.

– Обещаешь?! – воодушевилась Ярина, на что Илья шикнул, призывая к тишине. – Мама пока не разрешает, – тише пробубнила она, судя по шороху, забираясь под одеяло.

– Мы её уговорим. Спи, – заверил Илья, бесшумно проскальзывая к двери. Он невольно улыбнулся, слыша, как Ярина начала полушёпотом выбирать имя будущей лошади.

Только оказавшись в пустом коридоре, он смог отпустить притворство. Илья согнулся, его продолжало подташнивать из‑за произошедшего.

Несмотря на трудности со своим зрением и подготовкой к судьбе Морока, Илья находил свою жизнь безмятежной и счастливой, его не изводили мрачные мысли, любые тяготы преодолевались с поддержкой Александра и Агаты. Он никогда не чувствовал себя одиноким или брошенным, наоборот, был любим и на своём месте. Он знал ощущение страха и паники, встретившись с упырями и утопленниками, и всё же нынешнее состояние дурного предчувствия было для него в новинку, будто он заразился неизвестной болезнью. Илья выпрямился, шумно выдохнув, сжал и разжал кулаки, стараясь унять тремор в пальцах, и направился к себе.

 

Глава 3. Илья

 

– Что с глазами? – с ходу поинтересовался Северин, натолкнувшись на Илью у лестницы.

Юноша невольно потёр левый глаз. Он трижды проверил перед выходом, не вернулось ли бельмо. Радужки оставались чистыми, он был в этом уверен, но внезапный вопрос буквально выбил почву из‑под ног. Илья торопливо натянул безмятежную улыбку, ощущая, что побледнел.

– Покрасневшие, – подсказал Северин, заинтересованно наклонив голову. На его губах держалась знакомая выдержанная улыбка. Она была отлично отрепетированной, но на лице Северина всё равно не казалась дежурной или натянутой. Ему удавалось сохранять тепло во взгляде, а Илья и так знал, что беспокойство искреннее. Такой уж дядя Северин. – Плохо спал?

– Не мог уснуть, – согласился Илья, прекратив тереть глаз.

– Поздновато для путешествия. Александр сказал, что ты сегодня уедешь ненадолго.

Северин глянул в окно. Солнце встало несколько часов назад. Стоило выехать на рассвете, но Илья действительно проспал, измученный ночной тревогой.

– Мне недалеко. Постараюсь вернуться на закате.

Северин с той же улыбкой кивнул веренице раскланявшихся слуг, позволяя пройти мимо.

– Зайди ко мне ненадолго. – Даже это прозвучало слишком мягко, чтобы быть приказом, однако именно им оно и было.

Илья безропотно развернулся на каблуках и зашагал за дядей к его кабинету. Неожиданно для самого себя Илья резко сменил зрение, чтобы убедиться, что с нитями жизни Северина всё в порядке. Агата говорила, что это вторжение в личную жизнь и если Илья может не смотреть, то не стоит этого делать, однако он не слушался. От внезапного, беспочвенного страха по спине прошла волна мурашек, и, только убедившись, что нити жизни Северина в порядке, Илья вернул обычное зрение и протяжно выдохнул, угомонив беспричинное волнение.