Морана и Тень. Видящий

Агата старалась не замечать, что внешне сестра меняется, стареет. Анна оставалась красивой, как законченное произведение искусства, – возраст добавил ей зрелости и совершенства, но Агату пугало ощущение текучего времени. Оно неумолимо неслось вперёд, смеясь над желаниями Агаты хоть как‑то его замедлить, оставляя её всё такой же внешне молодой, словно она застряла в замкнутом промежутке своей жизни. Единственным облегчением был Александр, который, в отличие от неё, хоть и менялся, но в разы медленнее остальных.

– Все Мары так и продолжают жить в храме, изредка уезжают повидаться с близкими. Это их личное решение. Я оставила Ольгу за главную, она отлично справляется, – поделилась Агата, успокоив сестру.

Анна пару раз согласно кивнула.

– Ты всё‑таки была права. Даже при желании Мары не могут жить среди простых людей. Я была глупа, воспринимая храм как тюрьму. Хотя только там мы жили относительно свободно.

Агата испытала новый прилив гордости за сестру. Если исключить ссоры с Александром, то Анна полностью избавилась от своей юношеской горячности. Стены храма действительно были своего рода ограничением, но они также защищали самих Мар от лишних неудобств. В юности Анна не верила, думая, что Мары будут счастливее, если она попытается изменить старые устои. Что‑то и правда обернулось благом. Все новоиспечённые Мары росли намного счастливее, зная, что могут хоть изредка, но видеться со своими семьями. Несмотря на отреставрированный храм, по завершению обучения всем была дана свобода выбора: вернуться к близким или остаться. Две девочки были сиротами и остались с новыми смотрительницами, трое выбрали первый вариант, Анна вернулась к мужу, а Агата, став посредником, регулярно ездила навестить девушек. К удивлению Анны, все три ушедшие Мары вернулись в храм менее чем через год, устав от чрезмерного внимания, надоедливых просьб и предрассудков со стороны соседей или целых деревень, в которых они жили. Это выматывало, и они вернулись в обитель, где было спокойно и безопасно.

Агата заботливо поправила лежащую на плече Анны прядь волос и удивлённо приподняла бровь, отыскав пятна на корсете и рукаве.

– Ярина разлила сок. – Сестра закатила глаза. – Не хотела ложиться спать, пока Илья не вернётся.

– Это мило.

– Милее было бы, если бы дочь меня слушалась.

Анна фыркнула, заметив как старательно Агата закусила губу, силясь не засмеяться. Смешки вырывались сдавленными звуками.

– Ладно, давай, скажи, – страдальчески вздохнула Анна.

– Ярина вся в мать, – не выдержала Агата и рассмеялась, чувствуя некоторое удовольствие от того, что Анне теперь ясны её муки, когда сестра не желала делать то, что требовалось.

Эту фразу повторяли буквально все, поэтому Анна смирилась и просто упёрла руки в бока, осуждающе глядя на смеющуюся Агату, которая откашлялась, унимая веселье.

– Извини, когда это прекратит быть смешным, мы перестанем. Честно.

– Похоже, это значит никогда.

Агата прыснула, но тут же зажала себе рот рукой. Прилежно помотала головой, заверяя, что такого она не говорила.

– Ты видела Александра? – спросила Анна, взглянув на дверь спальни.

– Ещё нет. Не знаю, где он.

– Скорее всего, у себя в кабинете. Слышала, что его совещание затянулось; хотя ужас как поздно, но с Александром я ничему не удивляюсь. Кажется, недавно он красноречиво высказал советникам за некачественную подготовку материала к накопившимся обсуждениям, поэтому в этот раз они решили доказать обратное. Поэтому неизвестно, кто кого держит в такое позднее время. – Анна сделала шаг ближе и бросила вороватый взгляд за плечо, словно в пустом коридоре кто‑то мог подслушать. – Тебя долго не было, и Александр стал невыносимым.

– Не сомневаюсь, – примирительно заверила Агата.

Анна качнула головой.

– Так ему и передай! Он невыносим, – напоследок бросила она и направилась дальше к лестнице.

– Он что‑то сделал?

– Опять стал занозой в заднице. Заявил, что с каждым годом я всё меньше времени уделяю тренировкам и уже Мстислав бегает лучше меня, представляешь? – Анна оскорблённо округлила глаза.

– Он определённо перешёл все границы, – ахнула Агата, надеясь, что это не прозвучало очень наигранно.

Сестра одарила её насмешливой улыбкой, определённо заметив скверную игру, затем махнула рукой и заторопилась в их общую с Северином спальню.

Агата развернулась и, поплутав по коридорам, дошла до кабинета. За толстой дверью были слышны голоса. Будь совещание секретным, рядом караулили бы стражи, но коридор оставался пуст. При обычных совещаниях слуги имели право заходить, чтобы сообщить важную информацию, поэтому Агата стуком предупредила о своём появлении и, слегка приоткрыв дверь, неслышно прошла внутрь.

Что ж, задержки на совещаниях у Александра не были чем‑то новым, и всё же Агата удивлённо окинула взглядом с десяток мужчин, рассевшихся за продолговатым столом. Вообще, в помещении их было два: один для самого Александра и второй, длинный, для обсуждения с гостями, и сейчас хозяин кабинета сидел во главе второго.

Чьи‑то головы между делом повернулись к Агате, кто‑то не оторвался от бумаг и обсуждений. Александр при её появлении не вскочил, даже не шелохнулся, глядя ровно на дверь, наверняка заранее почувствовал её приход. Он не подал ей никаких знаков, сидя вполоборота к столу и продолжая пристально следить за Агатой. Он уложил одну длинную ногу на другую, свет многочисленных свечей отражался от его идеально начищенных сапог и богатой серебряной вышивки на элегантном кафтане. За годы Александр научился правдоподобно натягивать на себя образ аристократичного принца с той же лёгкостью, с которой становился хладнокровным сторонником Тени, регулярно отделяя чьи‑нибудь головы от тел.

Агата протяжно выдохнула, разом ощутив все три прошедших месяца. У Александра вновь отросли волосы. При её отъезде пряди едва касались подбородка, теперь же доросли до плеч, как при их первой встрече. Лицо взрослее, серьёзнее, чем тогда, и всё‑таки очень похож на себя в прошлом. Обсуждение продолжалось без участия Александра, он молча смотрел на Агату, пока мужчины спорили между собой, перебрасываясь аргументами. Мара попыталась сосредоточиться на теме разговора, которая нещадно ускользала, превращая голоса в фоновый бессмысленный шум.

Поняв, что встреча не будет прерываться из‑за её появления, Агата тихо присела на стул в другом конце стола. Александр не отрываясь следил за её перемещением. Она знала этот взгляд: всепоглощающее облегчение, молчаливое обвинение и длительно сдерживаемый гнев. Она его уже видела после почти двухлетнего сна.

Агата невольно потёрла ладони, силясь прогнать волнительную дрожь. Сердце восторженно трепыхалось, словно тоже вспомнило о поцелуе на площади, из‑за которого снова начало биться.

Она с трудом разобрала дорогу к спальне тем вечером. Голова была как в тумане из‑за праздника, потери двух лет и осознания, что война с Аракеном закончилась. Вероятно, только благодаря твёрдой руке Александра, который крепко сжимал её ладонь, она ни разу не упала на лестнице, хотя споткнулась о ступеньки дважды.