Морана и Тень. Видящий

– Топай. И ещё хоть раз прикинешься, что спотыкаешься, то получишь пинка, – беззлобно предупредил Александр и зашагал по широкой улице в сторону дворца.

Илья зажал свою трость подмышкой и припустил за ним.

– Слушай, я заметил, что во время долгого отсутствия Агаты ты всегда более раздражённый. Это как‑то связано?

– Меньше болтай, больше смотри под ноги.

– Это всё из‑за связи? Может, расстояние влияет? – игнорируя безучастный тон, с восторженной заинтересованностью продолжил Илья, вертясь вокруг наставника и своим мельтешением намеренно раздражая его сильнее.

– Лучше шагай молча.

– Я думаю, что из‑за связи, – громко поделился Илья, начиная идти задом наперёд, чем вызвал у Александра вымученный вздох. – Но дядя Марк сказал, что всё дело в неудовлетворённости и одиноких ночах. Он говорит, что сам ты не справляешься, но когда я спросил, с чем не справляешься, то он велел уточнить у тебя.

– Тогда возвращайся к дяде Марку и поинтересуйся, какую технику рукоблудства он использует. Он в этом профессионал, – не моргнув и глазом, посоветовал Александр.

Илья скрыл смешки за притворным кашлем. Годы назад Марк то и дело подтрунивал над Александром, отправляя маленького, ничего не понимающего Илью к своему наставнику с завуалированными, но непотребными вопросами. Илья помнил, как Александр краснел от гнева, а потом дядя Марк то навоз в конюшне выгребал, то в ночные дежурства заступал вне своей очереди, то прихрамывал после совместных тренировок. Но неизменно дядя Марк улыбался, довольный, словно каждая шутка стоила последствий.

Годы прошли, Илья осознал, о чём говорил Марк и на какие темы шутил, но теперь юноша не мог перестать прикидываться, лишь бы взглянуть на реакцию Александра. Однако наставник то ли привык, то ли раскусил притворство и очень редко ведётся на провокации, отвечая на них прямолинейно.

– Есть вести от Агаты? – растеряв запас шуток, серьёзнее уточнил Илья.

– Последние были две недели назад.

– Ты не переживаешь?

– Переживаю.

Илья с понимающей улыбкой окинул наставника, редко получая настолько искренний ответ о его чувствах. Он узнал их с Агатой историю в мельчайших подробностях от тёти Анны и дяди Северина, но даже Илья, который проводил с Александром практически каждый день за тренировками Морока, редко слышал от него нечто подобное.

Илья плохо помнил своё детство до десяти лет, хоть и продолжал поддерживать связь с настоящей семьёй с помощью писем. А отношения между Ильёй и Александром как между учеником и наставником давно превратились в нечто большее, хотя напрямую они об этом не говорили. Агата же для Ильи стала близкой не как мать, но как старшая сестра. Стоило Агате появиться рядом, и Илья всегда получал нескончаемый поток заботы, любви и искренней помощи. Именно к ней Илья бежал жаловаться всякий раз, как Александр был излишне строг или требователен. Хотя Агата каким‑то образом чувствовала, когда мальчик притворяется и просто ноет. В таких случаях она предлагала себя в качестве соперника на тренировочном бою. Ох, сколько Илья ошибок наделал, уверенный, что с лёгкостью победит невысокую и худую Агату.

Тени во главе с Марком заржали на весь тренировочный зал, когда Илья оказался на полу от одного пинка. Ему тогда было четырнадцать. Столько историй про Мар прочитал, вроде должен был понимать, против кого выходит, но ранее не видел Агаты в бою, а ростом уже стал её выше. Александр в тот день молчаливо наблюдал со снисходительной улыбкой, как Илья повторил свою ошибку семь раз, вскакивая на ноги и требуя у Агаты продолжить поединок. Впервые одолеть Мару у него вышло только год назад, и то пришлось попотеть.

У Ильи тоскливо защемило в груди, когда он вспомнил её улыбку. Она проиграла ему тренировочный бой и была этому рада, будто его возросшие умения стали для неё лучшей наградой.

– Три месяца и пять дней, – недовольно пробубнил Илья скорее себе под нос.

– Шесть дней, – поправил Александр.

– Что?

– Её нет три месяца и шесть дней.

Илья не помнил, чтобы Агата уезжала в храм так надолго.

– Завтра хочу съездить к купцу Казимиру в соседнюю деревню, – предупредил Илья.

Ему ещё нет восемнадцати, и всё же основное обучение на Морока закончено. Уже как пару лет Александр позволял ему ездить самостоятельно в ближайшие поселения, единственное – следовало предупредить заранее.

– Всё ещё ищешь книги или записи Малахия?

– Точнее, собираю коллекцию, меня все купцы в ближайших городах знают и шлют послания, если находят что‑то интересное.

– Съездить с тобой?

– Нет, это недалеко, к вечеру вернусь.

Илья заметил на губах Александра улыбку, мельком брошенный взгляд, словно тому потребовалось убедиться, что Илья действительно вырос. Они не говорили о том, что он будет делать после официального завершения обучения, Илья не хотел об этом думать.

По услышанным историям, жизнь Морока многие собратья считали проклятьем: бремя, тренировки, незавидная судьба и ненависть от окружающих. Илья слышал, но сердцем не понимал. Его жизнь ему нравилась. Да, тренировки и регулярные убийства мертвецов были не самым приятным занятием, но его окружали теплом и любовью. Илья не знал и не видел презрения или пренебрежения к себе, будучи в компании тех, кто его понимает. Тех, кто получил схожее бремя. По сравнению с пережитым Анной, Агатой и Александром, его жизнь и вовсе не знала забот. Ни материальных, ни физических ограничений. Его любили, а каждый день был насыщен знакомой рутиной с перерывами на интересные ему книги или иной спокойный отдых.

Илья перенял от прадеда тягу к исследованиям, и если королевская библиотека имела ограничения, то связи, влияние и деньги открывали Илье дороги для поиска новых источников информации. Он регулярно связывался с купцами, выискивая через них диковинные находки и рукописи. Разумеется, Илья был в поисках чего‑то уникального: оружия, личных вещей Мар и Мороков, каких‑либо документов древности, способные раскрыть старые тайны, а может, даже артефактов самой Мораны и Тени, которые, по записям прадедушки, когда‑то действительно ходили по земле.