Моя девочка
С того разговора прошло девять месяцев, однако я до сих пор держалась молодцом. Хотя, чего уж греха таить, несколько раз порывалась отправиться к Апостолову на съедание…
Поднимая голову, я вновь почувствовала на себе его прямой взгляд. Я пропустила момент, когда мужчины разошлись, и за столом остался один хозяин бара «Темная ночь».
Мой Темный.
Я перестала дышать, зато двигаться начала гораздо смелее. Откровеннее. Эротичнее. Для него. По кошачьи изогнулась, слегка выставив ягодицы. Далее поворот. Я прогнулась в спине, после чего дала акцент на ноги.
Небрежно оттянув брюки в районе паха, Апостолов с прищуром голодного хищника ловил каждое мое движение, закусив уголок нижней губы.
Ох, как же меня ломало от желания снова в них впиться – упругие… умелые, – довести дело до конца, чтобы Артема окончательно унесло, и он поверил в гороскопы.
Внезапно он поднялся и пошел прямиком ко мне.
Я почувствовала, как по спине стекает капелька пота, когда Артем задержал взгляд на моем обнаженном плече. Однако, поравнявшись со мной, он свернул в темный коридор и прошел мимо. Я уловила его терпкий аромат, вдохнула его полной грудью.
Так пах самый желанный порок.
Бегло посмотрев через плечо, я заметила Апостолова в компании жгучей брюнетки. Ах, вот в чем дело… Он поднялся, чтобы встретить ее и проводить до стола.
Эх, Саша‑Саша.
Пропустив свою спутницу вперед, хозяин заведения вновь сделал знак официантке, и спустя несколько мгновений темноволосая красавица, с ног до головы упакованная в люкс, уже потягивала «Мартини Бьянко», заедая его клубникой. Она прижималась к Артему так, будто хотела срастись с ним телами.
Однако его карие глаза, как ни странно, вновь были устремлены на меня. Сердце ходило ходуном под этим внимательным и слегка насмешливым взглядом.
Узнал или нет?
Спутница Апостолова отправила клубничку ему в рот, и я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Вздохнув, опустила веки, стараясь абстрагироваться от лобызаний парочки.
В конце концов мне осталось продержаться всего ничего. А за мучения Наталья Леонидовна пообещала более чем щедрое вознаграждение – смогу затарить холодильник продуктами на неделю.
Монотонно покачиваясь, я старалась унять дрожь тела, ощущая, как Апостолов просверливает дыру на уровне моего лба. Кисти тряслись, словно у меня тремор.
Ну а общее состояние…
Выглядя расслабленно со стороны, я внутренне сжималась в комок под его прямым гипнотическим взглядом, стискивая пальцы с такой силой, что, вполне возможно, на них останутся синяки.
А красотка тем временем красноречиво закинула свою бесконечно длинную ногу в модных туфельках на бедро Апостолова, нашептывая что‑то ему на ухо.
Он коротко рассмеялся, продолжая как губка впитывать смесь моего раздражения, помноженного на разочарование. Быстрее бы они уже доели свою клубнику и отчалили отсюда заниматься «клубничкой». У разодетой мадам под юбкой, похоже, уже все дымилось…
Но пара продолжала сидеть, изводя меня своим мучительным присутствием. Артем не сводил с меня насмешливого взгляда, не обращая ровным счетом никакого внимания на свою спутницу. Его черный взгляд задержался на тонких бретелях, поддерживающих мою небольшую грудь.
В этот миг я даже посетовала, что матушка‑природа обделила меня пышными формами. Потому что, судя по девице, сидевшей рядом с виновником моей тахикардии, он предпочитал женщин, у которых есть за что подержаться.
Я тут же отругала себя за эти вероломные мысли. Какое мне вообще дело до этого самоуверенного мужика?
Вздохнув полной грудью, я прикрыла глаза, стараясь абстрагироваться от происходящего. На какие‑то жалкие минуты у меня даже получилось освободить голову от мятежных мыслей и отпустить тело в космический полет.
А потом я вновь посмотрела перед собой…
Сидя в гордом одиночестве, Артем вызывающе широко улыбался, откинув голову на спинку кожаного дивана. Вне всякого сомнения…
…он меня узнал.
Я не понимала, как на это реагировать. Что ему надо? Он отправил свою шикарную спутницу… чтобы что? Я танцевала в полнейшей прострации, а Артем пил элитное пойло из горла, глядя на меня пугающе остекленевшим дурным взглядом.
И опять это странное общение на уровне инстинктов.
Он мужчина, от которого мне нужно бежать без оглядки. Да вот незадача… Единственная мысль, набатом грохотавшая в моей беспутней голове, была о том, чтобы сократить расстояние, забраться на Артема сверху и, овившись вокруг его обнаженного торса, исполнить такой танец, после которого я уже никогда не смогу вернуться на светлую сторону. До кончиков пальцев ног выпачкаться в его мощной колдовской энергетике. Пропитаться ею насквозь.
Внезапно, будто прочитав мои бесстыжие мысли, Артем поднялся и, поравнявшись со мной, замер, тяжело дыша.
Сцепились взглядами.
Он пронзительно смотрел мне в глаза, очевидно, чтобы убедиться, что я еле жива после этой бессознательной животной потребности укрыться в его горячих мужских объятиях. Ну хоть себе хватило мужества признаться…
Уголки ярких полных губ хозяина заведения приподнялись в удовлетворенной усмешке. Протянув руку, он намотал прядь моих волос на кулак, медленно пропустил их между татуированными фалангами длинных красивых пальцев.
Не сказав ни слова, он покинул бар «Темная ночь».
* * *
– Саш… Сашенька… Просыпайся.
Я нехотя приоткрыла один глаз и попыталась сфокусироваться на расплывавшемся лице Кандинского.
– Еще минуточку, – и я зарылась носом в ладони, выполнявшие роль не самой удобной подушки.
Из‑за ночной смены поспать получилось от силы пару часов, поэтому меня и разморило под баюкающий голос преподавательницы по английской литературе.
– Крючок на тебя таращится, – озабоченно известил меня Стас.
Крючок, кстати, производное от фамилии Крючкова.
– Сахарова, может, вам еще берушки? – едко обратилась ко мне Валентина Семеновна.
«Было бы неплохо», – мысленно ответила я, однако не в моем положении сейчас наживать себе врагов еще и в лице преподавателей, поэтому, натянув на лицо виноватое выражение, я расправила плечи, уткнувшись носом в девственно‑чистый конспект.
