Моя девочка
Не оттолкнул.
Апостолов задышал прерывисто и тяжело. Его горячее охрипшее дыхание разрывало установившуюся в подсобке тишину.
Господи, да… Это лучший подарок.
Скользя кончиком языка по приоткрытым упругим мужским губам, я медленно провела от одного уголка до другого. Хотелось их распробовать… Как же вкусно. Но тут…
Я сглотнула, завороженно всматриваясь в две полыхающие темные щели.
Он будто осатанел.
Навалившись на меня всем телом, Апостолов распластал меня по прохладной стене подсобки, грубо стискивая лицо ладонями.
Подарок хотела? – читалось в его помутневшем взгляде, пока я покорно смотрела ему в глаза.
Получи и распишись.
Содрогаясь от удовольствия, я ощутила его мощное желание, упирающееся мне в бедро.
Артем ни о чем не спрашивал…
Я ахнула, когда он припал к моим губам в наглом, требовательном поцелуе, протискивая колено между моих сведенных ног.
Застыла, почувствовав, как его язык скользнул по моей нижней губе, а потом он несильно прикусил ее зубами, чуть оттянув и глядя мне в глаза.
Секунду он всматривался в мое лицо, после чего снова зажал, безапелляционно подмяв меня и грубо, грязно завладев моими губами…
Он пожирал мои. А я целовала его с какой‑то с дикой первобытной потребностью. Протяжно всхлипнув, упивалась сорванным сердцебиением Апостолова, вибрирующим глубоко у меня в горле, а грубые собственнические касания мужчины клеймили меня даже через одежду…
Внезапно дошло, что низ живота давно полыхает, наполненный неутоленной похотью. Слишком жарко. Мокро… Все на пределе эмоций. Просто в‑с‑ё.
Артем целовал страстно. Ненасытно. Умело. Вжимаясь в меня своим стояком. Жесткие пальцы босса властно оглаживали мою задницу и бедра, заставляя окончательно потерять контроль.
Апостолов углубил поцелуй.
А потом случилось это…
Утопив во мне кончик своего языка, он начал целовать так медленно и бережно, что у меня подогнулись колени. Я застонала в его приоткрытые губы, ощущая, как мой рот наполняется слюной…
Артем посасывал мой язычок, соединяя его со своим. Мои влажные пальцы внезапно увязли в его горячей мозолистой ладони.
Он взял меня за руку. Вроде ничего такого… Но…
Артем Апостолов бережно меня целовал, держа за руку!
– Если такая смелая, приезжай ко мне в гости. Сегодня в полночь, – поправив брюки в районе паха, Артем в последний раз облизал мою припухшую нижнюю губу, спустя миг хлопнув дверью подсобки.
Медленно скатившись по стене, я оказалась на корточках, уткнувшись в колени подбородком. Во рту ощущался его вкус. Невообразимо сладкие поцелуи с привкусом горечи.
Горечи, потому что я никуда не поехала.
Как бы нелепо это ни звучало поле этого поцелуя, но, если захочет, он знает, где меня найти…
Усмехнувшись, я решила, что ночь своего совершеннолетия проведу, предаваясь бесстыжим фантазиям с участием не моего Темного.
* * *
– С‑а‑а‑ш…
Я попыталась сфокусироваться на сияющих зеленых глазах в обрамлении светлых ресниц. Они смотрели на меня с неподдельным интересом.
– Стас… я…
– Ты как будто не здесь была, – усмехнулся Кандинский, наконец выпуская меня из объятий. – Улетела от моих поцелуев, малышка? Признавайся!
Сцепив наши ладони, он подтолкнул меня к двери.
Скорее просто улетела, но моему парню не обязательно об этом знать…
В кафетерии нас уже заждалась однокурсница Лёля – яркая брюнетка с прической, состоящей из мелких розовых косичек. Она свела брови у переносицы, адресуя нам раздосадованный взгляд.
– Все уже пообедали. Где вас носит? – процедила, откусывая кусочек от ромовой бабы.
– Оль, не душни, а! Нам с Сашей захотелось уединиться… – сходу раскрыл все карты Стас.
Ну кто его за язык тянул?! Может, еще придет в универ с транспарантом, на котором красными буквами напишет, что мы встречаемся?
– Вы реально вместе? – оживилась подружка. – Я думала, ты навечно прописала Кандинского во френдзоне.
– Мы вместе. И уже даже подумываем съехаться, – горделиво заверил ее Стас.
Съехаться. Хоспаде.
– Тогда засоситесь! – и Оля хрюкнула от смеха. – Ну, камон!
Вытянув губы дудочкой, Кандинский моментально включился в игру. Я заметила, что на нас поглядывают из‑за соседних столов.
К счастью, мой телефон взорвался спасительной трелью: входящий вызов от Натальи Леонидовны стал поводом покинуть кафетерий, сославшись на невозможность разговаривать из‑за всеобщего галдежа.
– Здравствуй, Саш! У меня есть новости!
– И? – взволнованно стиснула я телефон.
– Ты им подходишь!
– Серьезно?! – выпалила, чуть не задохнувшись от радости.
– О да! Я пообщалась с арт‑директором Каримова – тебя включили в основной состав. Репетиции начинаются через пару недель, а сам комплекс открывается в следующем месяце…
Речь шла о новом заведении в духе кабаре «Мулен Руж» с особой камерной атмосферой Парижа позапрошлого века. Так как в коллектив требовались профессионалы с танцевальным опытом для участия в сложных постановках, все лето шел кастинг танцовщиц под руководством известного хореографа.
– …Выступления в основном по выходным, так что сможешь совмещать с учебой. Как я тебе уже говорила, в зарплате Каримов не обидит. Он нормальный мужик. Мы уже столько лет не работаем вместе, а до сих пор поддерживаем дружеское общение.
